Осада

Хайт Джейк

— В чем дело, Халиль? Ты будто призрак увидел.

— В-ваше величество, яд же! — выдавил Халиль. — Как вы выжили?

— А тебе невдомек? — Мехмед улыбнулся. — Это чудо. Милость Аллаха со мною. Все мои подданные в это верят. Теперь-то они не сомневаются: когда Аллах явил милость столь явным образом, Константинополь падет к нашим ногам.

— Но я же видел, как мегадука бросил яд, видел ваше тело. Вы были мертвы.

— Думаю, ты рассмотрел лишь то, что пожелал рассмотреть, мой великий визирь.

— Разве

я хочу вашей смерти? Ваше величество, неужели вы верите…

— Молчать! — рявкнул султан, но совладал с собой и добавил уже спокойнее: — Халиль, я больше не желаю выслушивать твою ложь. Но очень скоро ты мне расскажешь всю правду. Всю до последней мелочи. Иса об этом позаботится.

— Иса! — воскликнул пораженный визирь.

Он считал отравителя мертвым. Но если тот жив, если здесь — это конец. Иса наверняка рассказал султану все.

— О великий султан, не верьте ему. Он убийца. Ему нельзя доверять.

— Я никому не доверяю. Но Иса спас мою жизнь — дал мне противоядие еще до того, как мегадука попытался убить меня. Он рассказал мне о тебе и Ситт-хатун, о твоем сыне Селиме. Нет, меня предал не Иса.

— Ложь. Я клянусь, что никогда не предавал вас, — молил Халиль. — Я ничего не знал об умысле мегадуки. Я сообщался с монахом Геннадием лишь для того, чтобы повергнуть Константинополь.

— Нет, ты сговорился с Геннадием, чтобы убить меня и посадить на трон своего сына. Ты предал меня и поплатишься, как должно предателю.

— Но я же вручил вам ключи от города!

— В самом деле? — Мехмед наклонился, так что лицо его оказалось в считаных дюймах от лица Халиля. — Скажи правду: монах и впрямь решился на предательство? Керкопорта на самом деле окажется открытой и без охраны?

— Да, — отвечал Халиль. — Клянусь, это правда. Убейте меня, если это не так.

— А мегадука говорит другое. Утверждает, что это ложь ради того, чтобы подобраться ко мне.

— Мегадука — глупец. Послушное орудие в руках Геннадия.

— И как же мне снестись с этим монахом-предателем?

— Есть туннель…

— Халиль, все туннели разрушены. Если тебе больше нечего сказать, ты мне больше не нужен.

— Умоляю, постойте! Есть иной способ. Сохраните мне жизнь, и я скажу.

Султан кивнул, и ободренный визирь выпалил:

— Мегадука может доставить послание.

— Он не доживет до завтра.

— Именно! Его труп и доставит это послание. Геннадий — монах. Если он проведет христианский ритуал погребения, он все найдет.

— А если послание увидит кто-то еще?

— Вы ничего не потеряете, но, если Геннадий поможет, вы получите все.

— Умно, Халиль, очень умно, — похвалил султан и отошел от стола, так что визирь больше Мехмеда не видел.

Затем послышался его голос:

— Иса, он твой целиком. Делай что хочешь, но только не убивай. Это удовольствие я хочу сохранить для себя.

— Нет же, постойте! — закричал Халиль. — Вы обещали пощадить меня!

— Уж ты-то знаешь цену словам. Бедный доверчивый Халиль! — изрек Мехмед и удалился.

Мгновением позже над визирем склонился Иса. В руках он держал миску и неторопливо в ней помешивал.

— Знаешь, что в миске? — спросил Иса.

— Помоги мне, Иса! — неистовствовал визирь. — Освободи меня, и я дам тебе деньги, женщин, земли.

— Это особенный яд, — продолжил Иса, будто не слыша визиревых слов. — Если его проглотить, то умрешь сразу.

— Пожалуйста, Иса, послушай меня! Я дам тебе все, чего ни пожелаешь.

— Но если нанести его на кожу, он действует куда медленнее, — невозмутимо договорил Иса.

— Будь ты проклят, Иса. Не хочешь помочь мне — так отправляйся в ад! Я не боюсь твоих ядов, смерть меня не страшит.

— Нет, мой яд не убьет, — ответил Иса. — Но он заставит тебя захотеть смерти.

Иса вынул кисточку из миски и мазнул визиря по лбу. Поначалу Халиль ничего не почувствовал, затем кожу чуть закололо, колотье переросло в жжение и сделалось адской пылающей болью, как будто на лоб положили раскаленный уголь. Халиль истошно завопил.

— Не надо, Иса, не надо, пожалуйста, прекрати! Я сделаю все, что захочешь, клянусь, что угодно!

— Я хочу одного: чтобы ты страдал так же, как страдала моя семья, — прошептал Иса ему на ухо. — Это все, Халиль, чего я хочу от тебя.

ГЛАВА 22

Понедельник, 28 мая 1453 г.

Константинополь

58-й день осады

На рассвете Лонго стоял на внутренней стене Месотейхона и наблюдал, как ремонтируют палисад на руинах внешней стены. Султанские пушки молчали, и появилась возможность наконец спокойно оценить повреждения и заняться восстановлением укреплений. Лонго провел бессонную ночь, руководя работами и присматривая за турецким лагерем. В последний раз он видел султана падающим с коня — очевидно, мегадука сумел убить Мехмеда. В Константинополе на каждом углу твердили, что уж теперь-то турки осаду снимут. Лонго в этом отнюдь не был уверен.

Издалека донеслась барабанная дробь: под нее из лагеря вышла процессия. Впереди маршировал отряд из полусотни янычар. Позади ехало около ста анатолийских кавалеристов, между янычарами и спаги чуть покачивался в седле хорошо заметный издали всадник в знакомых черно-красных доспехах. От седла его тянулись две цепи к спотыкавшемуся, едва державшемуся на ногах человеку. В нем Лонго сразу опознал мегадуку — с него так и не сорвали посеребренные парадные доспехи.

— Уильям! — позвал генуэзец.