Осень прежнего мира
Шрифт:
Или не теряет?
В тот раз он кинулся было на труп, но тот становился сильнее с каждым ударом — и он, во сне, бежал. Сейчас же, глядя с состраданием на останки, оживлённые неведомой силой, Ользан ощутил только усталость.
И не пошевелился, когда скрюченные руки опустились ему на горло.
Впрочем, ему показалось, что опустились. Ибо стоило покойнику шагнуть вперёд, как выглядеть он стал гораздо лучше. Шаг вперёд — и Ользан стоял нос к носу с самим собой. Выражение лица двойника было ему знакомым… где-то он его видел. Неожиданно двойник в ужасе вскрикнул и опрометью бросился бежать.
Захлопнув дверь.
Не с той стороны, с которой ей полагалось захлопнуться.
Ользан ощутил, что понимание подходит к нему. Обернувшись, он увидел узкую лестницу, вздымавшуюся куда-то вверх — и едва заметное пятнышко света высоко вверху.
Последний раз обернувшись на закрытую дверь, он начал восхождение.
— Войска, — сообщил Бревин, отлучившись на минуту. — Идут с севера. Дядя, судя по всему, не лгал. Видать, искать нас будут. И ещё: мне показалось, что я заметил среди них этих… в ошейниках…
— Мирацу, — подсказал монах.
— Их самых. И ещё какая-то нечисть, — юношу передёрнуло. — Если бы я знал, что всё так кончится…
Монах опустил голову, не ответив.
Прошли века, прежде чем крупица света выросла, приблизилась и превратилась в окно. Висящее в пространстве. Ользан заглянул внутрь и вновь поразился.
То, что виднелось позади окна, находилось, несомненно, где-то глубоко под землёй. Если, конечно, вообще где-то находилось.
Это был вытесанный в толще камня зал, высокий и мрачный. Множество дверей было в стенах; у дальней стены было возвышение. Алтарь? Трибуна? Трудно было судить. Две человеческие фигуры стояли у возвышения, обсуждая что-то. Звуки не доходили до Ользана.
Затем один из них оглянулся и юноша узнал его. Вновь холодок пробежал внутри его груди. Это был Рид, привратник, что некогда вонзил стилет ему в грудь. Снова живой.
Юноша шагнул вперёд и, оглянувшись, понял, что обратного пути нет. Позади была глухая стена.
Пахло здесь пылью и ещё… грозой. Странный запах, необычный для такого места.
Едва он сделал первый шаг, оба человека обернулись в его сторону и замолчали, пристально разглядывая пришельца.
Вторым оказался «посол» Шантира. Он довольно улыбался, и всем своим видом показывал, как доволен он этой встречей.
— Вот мы и встретились, — объявил он и отошёл в сторону. Предмет, похожий на огромный, с голову величиной алмаз, лежал на возвышении, мерцая всеми цветами радуги. У него была слегка каплевидная форма.
— Сколько же раз тебя придётся убивать? — сухо спросил Ользан у привратника и тот довольно засмеялся.
— Тебе надоест, приятель… И потом, ты ведь пришёл принять наши условия?
— Условия? — эхом отозвался художник.
— Условия, — кивнул «посол». — Нам нужен ты, а тебе нужна твоя возлюбленная. Разве это не достойный обмен?
Ользан медленно продолжал приближаться, положив руку на рукоять меча.
— Оставь это, — снисходительно посоветовал высокий «посол». — Здесь тебе это не поможет. Кроме того, выйти отсюда непросто. Ты смог войти — и, следовательно, представляешь собой огромную ценность. Присоединяйся к нам, и твои несчастья закончатся.
Художник подошёл вплотную к двум остальным и уставился на огромный «алмаз».
— Присоединиться? К кому же?
— Ты уже почти догадался. Мы хотим поставить людей на ноги. Поднять их с колен. Сделать их силой, с которой придётся считаться.
— Проводя на них эксперименты?
— Они не имеют значения, — «посол» нетерпеливо взмахнул рукой. — Их воспитали быть серостью, стадом, ничем ни от кого не отличаться. Таких можно приносить в жертву — чтобы стало лучше другим.
— Себя в жертву, конечно же, приносить не стоит?
— Отчего же? — удивился «посол». — Если потребуется, я пожертвую собственной жизнью. Ни минуты не колеблясь.
Ользан понял, что тот искренен и ему стало страшно. Впервые за эту ночь.
— Ты прислал мне три конверта, — произнёс художник неожиданно для себя и его собеседник довольно кивнул.
— Угадал. Если бы ты оказался настолько глуп, что вскрыл бы их, это означало бы, что я ошибся в тебе.
Ользан молчал, не отводя взгляда.
— Смотри, — «посол» указал в сторону сверкающего камня. — Вот наше величайшее достижение за последние полсотни лет. По крупицам мы собирали знания, что тщательно скрывались от людей. Это — средоточие той магии, которую мы постепенно отберём у остального мира. Помимо прочего, он дарует бессмертие. Подумай сам, разве это тебя не привлекает?
— Что же вам от меня нужно? — спросил Ользан после долгого молчания.
— Согласия. Оказывать нам услуги. Когда и если мы попросим. Ничего более. Тебя интересует твой приятель, князь-неудачник? Пожалуйста. Княжество вернётся к нему. Мы на многое готовы ради твоих талантов.
«Посол» прикоснулся к камню.
— Твои способности сделают людей ещё сильнее, — произнёс он. — Сделай выбор.
Ользан обнажил меч.
— Что, если я откажусь?
«Посол» усмехнулся.
— Тогда ты останешься здесь навсегда. А твоя любимая так и останется кучкой праха.
«Он не знает, что с ней стало?» — поразился Ользан.
Он замахнулся и попытался обрушить клинок на холодно мерцающий камень.
Страшная боль пронзила его кисть и меч упал на пол. Ользан согнулся пополам, вскрикнул и попытался пошевелить пальцами. Они повиновались с большим трудом; боль терзала руку, словно ту варили в кипятке.
Скрипнув зубами, Ользан протянул руку к камню и приказал ему исчезнуть. Тяжёлый молот обрушился на его голову, наполняя всё тело жгучей, скручивающей его в клубок болью. Чёрная пелена повисла перед глазами. Он упал на колени, пытаясь вдохнуть воздух, а вдыхал раскалённые угли.