Осенний любовник
Шрифт:
Бормоча себе под нос, Микки заматывал руку платком.
– Я скоро начну таскать воду, – сказал Хантер. – Готовь бочки.
Микки ухмыльнулся.
– В чем дело? – спросил Хантер.
– Да, сэр, пустая трата времени – заниматься бочками. Может, и есть щели, но все равно бочки насовсем-то не рассохлись. А если даже рассохнутся, вода все равно продержится неделю-другую.
– Продолжай заниматься чем велено, а думать будет другой, кто соображает.
Микки завязал узлом платок на ладони, зубами затянул его и направился к бараку.
Хантер постоял минуту-другую, внимательно прислушиваясь. Ничего похожего на ружейную пальбу. Если Лефти и Джимп в беде, они слишком далеко, чтобы услышать перестрелку.
"Мне нужны люди. Которым бы я доверял. Ну хотя бы те, кто будет получать деньги и работать как следует, чтобы мне не ходить за ними по пятам каждый час и каждый день.
Надо столько сделать. И так мало времени".
Хантер стоял, размышляя и планируя, будто разрабатывал кампанию против вторгшегося в его пределы врага.
В некотором смысле так и есть.
Хантер выяснил – один из Калпепперов после весеннего перегона скота осел в Руби-Вэлли. И похоже, это Гэйлорд.
Может, и другие Калпепперы расположились поблизости. Родные братья. Двоюродные братья. Или те и другие. Они все похожи, с большого расстояния и отличить трудно.
Любой человек с мозгами предпочел бы видеть их только на таком расстоянии.
«Чертовски трудно будет вычистить этих парней из гор, – подумал Хантер, оглядывая зубчатые вершины. – Чертовски трудно».
Глава 7
Леопард и Багл-Бой шли бок о бок по дороге из Лэддер-Эс. Всадники молча оглядывали пространство – нет ли скота или бандитов.
Дансер и Виксен носились ярдах в ста от всадников, проверяя лощины. Они нашли небольшое стадо коров, но в нем – ни одного бычка.
Под копытами лошадей шуршала золотистая трава, изредка попадались на пути одиночные темно-зеленые сосны. Чем выше поднимались они по пологому склону горы, тем больше становилось сосен. Небо над головой было похоже на опрокинутую голубую чашку.
Полдень. Осеннее солнце так припекало, что по лошадиным бокам и шеям потекли струйки пота.
Элисса тоже вся взмокла, хотя сегодня надела костюм для верховой езды, а не шелка и пышные юбки. Девушка осторожно оттянула от шеи высокий воротник, но никакого облегчения. Медленно расстегнула одну пуговицу, потом другую, третью. Возле четвертой пуговицы пальцы заколебались: если расстегнуть четвертую и пятую, будут видны кружева корсета. Будь она одна, так бы и сделала, не задумываясь, но рядом мужчина, который волнует ее самим своим присутствием. И ведь там, в загоне, он чуть не поцеловал ее.
«Если он все еще хочет меня поцеловать, то он прекрасно это скрывает», – подумала Элисса.
Когда девушка появилась в сарае в элегантном костюме для верховой езды, Хантер едва взглянул на нее. Он бы, наверное, не заметил, появись она совершенно голая.
«Ну и ладно, – успокаивала себя Элисса, расстегивая пуговицу, – он и внимания не обратит, если я еще одну расстегну. Или две. Ой, как жарко, в такое пекло невозможно вести себя, как настоящая леди!»
Уголком глаза Хантер видел, как пальчики Элиссы расправлялись с пуговицами, как дошли до четвертой, и он едва не застонал, когда она медленно расстегнула ее. А потом принялась потирать кожу, сдавленную плотной тканью.
Хантер старался не думать, с каким наслаждением он лизал бы эти следы от одежды, с не меньшей, чем кошка Кьюпид своих котят.
«Не думай об этом, – сердито одернул себя Хантер, – это не только глупо, но и опасно. Так же, как и тот несостоявшийся поцелуй в пыли загона, после стычки с бандитами».
Ее близость, мольба в ее глазах помутила ему мозги, и надо быть благодарным Микки, помешавшему поцелую.
Но вместо благодарности он испытывал бешенство.
Хантер с удовольствием содрал бы с него шкуру тупым ножом и повесил сушиться в сарае.
Элисса осторожно посмотрела на Хантера. Он не хотел ее брать с собой, словечко «глупо» она слышала несколько раз, пока седлала Леопарда. Единственное, что понравилось Хантеру, – охотничье ружье, которое она вынесла из дома. Изысканная гравировка, инкрустация золотом и серебром заставили его нахмуриться, но то, что оружие содержалось в чистоте и порядке, смягчило его сердце.
– У тебя были когда-нибудь трудности с водой? – спросил Хантер.
Неожиданный вопрос испугал Элиссу.
– Для скота или для дома? – уточнила она.
– Для того и другого.
– Для скота – никогда. Наши ручьи не пересыхают даже в самые жаркие месяцы.
– А Хаус-Крик?
– Он никогда не высыхает, но… – Элисса замолчала. Ей не хотелось вываливать все проблемы Лэд-дер-Эс, иначе она покажется нытиком, что вряд ли возвысит ее в глазах Хантера.
– Но? – настаивал он.
– Появились другие трудности, – созналась она.
– Недавно?
Элисса кивнула.
– Выкладывай, – велел он. – Что случилось?
– Ой, ну мелочи. Ну один лонгхорн свалился в воду и утонул.
Хантер сощурился.
– Когда? – строго потребовал он ответа.
– Как раз перед таянием снегов. Но мы все вычистили, водопровод заработал, правда, мы опоздали с перегоном.
– Так, а еще? Что-то еще было?
– С водой? Нет, вода чистая.
Оба несколько минут молчали.
Элисса уже начала привыкать к немногословности Хантера.
Тихая песня ветра в траве, ритмичные удары лошадиных копыт, призывные песни черных дроздов на болоте намного приятней болтовни ни о чем. На дорогу выбежал Виксен и замер шагах в пятидесяти, выжидательно уставившись на всадников.