Осенний мост
Шрифт:
Ханако услышала приглушенные голоса. Теперь оба стражника сошлись вместе. Она выползла из-под хижины с другой стороны и, незамеченная, нырнула в лес.
Она без труда отыскала два камня, оставшихся от фундамента. Ханако никогда не могла запомнить знаменитые стихи, которые другие женщины цитировали с такой легкостью. А вот память на места у нее была безукоризненная — стоило всего один раз где-нибудь побывать. Она ощупала края первого камня, ничего не обнаружила и першла к другому. Ханако сама не знала, что она ищет, но что бы это ни было, оно должно было находиться здесь. Сидзукэ написала в свитке, что оставит для Эмилии знак своего присутствия. Сперва Ханако предположила, что это упоминание о самих камнях фундамента. Но что они подтверждали, кроме того, что здесь некогда в давние времена стояла келья? А это и так уже было записано в свитках. Нет, должно быть что-то еще. Второй камень был таким же, как и первый — просто плоский, тяжелый камень, торчащий из земли. Ханако медленно прошла по траве к тому месту, где должен был находиться третий камень. Он действительно там был. И снова ничего. Ханако мысленно нарисовала стену и прошла к четвертому камню. В отличие от остальных, он не врос в землю. Шестьсот лет назад здесь было ровное место. С тех пор смещение земли на горном склоне заставило зимний ручей течь в эту сторону, и он размыл почву.
Ханако запустила руку под камень. Ничего — только грязь и мелкие камешки. Ханако пошарила еще, но так ничего и не нашла. Было слишком темно, и зрение не служило подмогой.
Но тут Ханако услышала неподалеку осторожные шаги и застыла. Кто-то шел через густой лес шагах в ста от нее. Самурай — Ханако видела, что это самурай, по его силуэту, по волосам, забранным на макушке в хвост, — наклонился и подобрал что-то в кустах. Когда он выпрямился, он повернулся к Ханако боком. Он пришел сюда за луком и стрелами. Видно было плохо, и Ханако не удавалось его узнать. Когда самурай двинулся обратно к Мусиндо, Ханако последовала за ним. Было поздно, и все огни в монастыре были потушены. Лишь у ворот висел один-единственный фонарь. Но самурай не пожелал подходить к нему, и ловко перебрался через неосвещенную стену. Но когда он влез на стену, лицо его на миг оказалось освещено.
Таро.
Ханако задумалась, вспоминая вчерашний день. Эмилия видела Сидзукэ на прогалине, неподалеку отсюда. Таро забрал свое оружие с места, которое давало ему одновременно и укрытие, и возможность без труда попасть в цель, даже для такого посредственного лучника, как он. И выстрелить ему помешало лишь странное поведение Эмилии.
Ханако поспешила обратно в хижину. Сейчас не время было беспокоиться о посланиях от призраков. Если Таро предпринял одну попытку покушения, он предпримет и другую — и почти наверняка до того, как они покинут Мусиндо. Он желал изобразить неведомого убийцу, что давало двум женщинам небольшое преимущество. Но как ей использовать это преимущество наилучшим образом?
Поутру Таро решил, что он начнет действовать сразу же, как только они двинутся в Эдо. Первым делом его люди схватят и свяжут Ханако, чтобы удержать ее от попыток защищать Эмилию. Если они убъют Ханако, Хидё никогда не примкнет к ним и не выступит против князя Гэндзи, насколько бы правым он ни считал их дело. Таро решил отказаться от всякой скрытности. Он убъет Эмилию в открытую, мечом.
Госпожа Ханако, госпожа Эмилия, — позвал Таро, остановившись у дверей хижины настоятеля. — Мы готовы отправиться в путь сразу же, как только вы…
Он ощутил удар пули в бровь раньше, чем услышал грохот выстрела.
Предатель! — выкрикнула Ханако из-за закрытой двери. Она воспользовалась голосом Таро как ориентиром и выстрелила туда, где, по ее прикидкам, должна была находиться его голова. Правда, Ханако не очень надеялась, что она в него попала. Это было бы слишком большой удачей.
Таро постарался как можно быстрее отползти на четвереньках назад; льющаяся кровь застила ему глаза и мешала смотреть. Неужто она выбила ему глаз? Он
даже и не знал, что у Ханако есть револьвер.
Госпожа Ханако! — крикнул он. — Что вы делаете? Это же я, Таро!
Я знаю, кто ты такой, — отозвалась она, — и знаю, что ты такое.
Перед рассветом Ханако пробралась в хижину к девушкам и велела Кими как можно скорее отправить послание в Эдо. Они окружены предателями.
«Я отправлюсь сама, — сказала Кими. — Я бегаю быстрее всех».
«Ты не сможешь пробежать всю дорогу до Эдо», — сказала Ханако.
«А мне и не придется. Князь Хиромицу — друг князя Гэндзи. Здесь неподалеку находится поместье одного из его старших вассалов. Он поможет».
Пронырливая девчонка теперь была их единственной надеждой. Если ей не удастся достаточно быстро привести подкрепления, Таро с его людьми возьмут хижину штурмом и убъют Эмилию. Помимо револьвера тридцать второго калибра — подарка Старка, пересланного из Калифорнии, — у нее в запасе была еще одна хитрость. Но это было довольно рискованно, и Ханако предпочла бы к ней не прибегать, если без этого можно будет обойтись.
Ханако, ты уверена, что ты права? — спросила Эмилия. — Таро много раз рисковал ради меня. Мне не верится, что он желает мне зла.
Тот лук и стрелы не имеют иного объяснения. — Ханако принялась скатывать циновку. Эмилия помогла ей закрепить ее в дверном проеме. — Это их не остановит, но замедлит. Может быть, на достаточное время.
Может быть, он охотился, — сказала Эмилия.
Ночью? На кого? На сов, что ли?
Может, он охотился днем, увидел, как я упала в обморок, побежал ко мне и забыл лук и стрелы там.
Чтобы самурай забыл свое оружие? — хмыкнула Ханако. Это было немыслимо. Они занялись следующей циновкой.
Вы потеряли часть брови, — сказал Таро его заместитель.
Таро оттолкнул его руку и сам приложил к ране лоскут.
Приведите девчонку.
Он со своими людьми отступил от хижины настоятеля на пятьдесят шагов. Лучше всего было бы уговорить Ханако сдаться. В противном случае придется штурмовать хижину. Таро не знал, насколько хорошо Ханако стреляет. Он никогда не видел, чтобы она тренировалась, так что, возможно, она не особенно хороший стрелок, невзирая на то, что в него она попала первым же выстрелом. Однако же, на близкой дистанции, в замкнутом пространстве, при той решимости, которой наделена Ханако, ситуация может сделаться очень опасной. Таро не волновало, что среди его людей могут быть потери, и даже что он сам может погибнуть. Он боялся, что Ханако будет биться насмерть, защищая Эмилию. Именно этого он и хотел избежать, намереваясь захватить ее врасплох, когда они отправятся в путь. К несчастью, Ханако каким-то образом почувствовала опасность.
Вот она.
Заместитель вытолкнул Кими вперед. Руки у нее были крепко связаны за спиной.
Вы обречены, — сказала Кими. — Сдайтесь, и, быть может, вас помилуют.
Заткнись!
Заместитель отвесил ей пощечину тыльной стороной руки, да такую, что Кими полетела на землю. Он поднял ее, рванув за веревку, и вознамерился ударить еще раз.
Таро перехватил его руку. Девчонка шаталась после удара, и из носа и с разбитых губ капала кровь, но на лице ее не было ни тени страха. Она или очень храбрая, или полная идиотка, как тот здоровяк-монах, что молча бродил вокруг Мусиндо, постоянно улыбаясь.