Осетинские сказки
Шрифт:
Клыкастая старуха отодвинула от себя фынг и закричала на Дзега:
– Не нужно мне мяса косули, и чурека твоего не хочу! Не гостья я тебе! Третий день ищу тебя. Знаю, что поклялся ты погубить нашего царя Балгура, да не видать тебе этого, как не видать своего затылка! Ты враг Балгура и мой враг!
Кричит, визжит клыкастая старуха, слюной ядовитой брызжет.
– Еще скажу тебе, - кричит она, - не видать тебе больше дочери Солнца! Не видать тебе больше дневного света! Хо-хо-хо! Ха-ха-ха! Хи-хи-хи!
Засмеялась злая старуха, под седыми
Стоит Дзег, сын Дзега, и не верит своим глазам, и ушам не верит. Поела его хлеба-соли, а сама говорит, что она не гостья!
Потом, когда узнал, что старуха от царя чертей Балгура, от его врага и врага людей солнечной страны, не выдержал он больше - кровь закипела в его груди, как родник. Схватил он головешку и ударил злую старуху по костлявой руке. Старуха от злости сильнее прежнего стала брызгать ядовитой слюной, схватила Дзега за рукав бешмета и только хотела вонзить в него свои страшные клыки, чтобы растерзать его на части и проглотить, как Дзег выхватил отцовский меч и в мелкие куски изрубил злую ведьму. А черная яма в углу так и осталась открытой.
Как только сел Дзег на деревянную скамью и вытер пот с лица, в шалаш вошли Тох и Атох. Усталые, голодные, они с трудом передвигали ноги.
Дзег посмотрел на них и говорит:
– Теперь я знаю, почему ты заболел, Тох! Теперь я знаю, почему ты заболел, Атох!
Ничего не сказали в ответ Тох и Атох, только опустили глаза в землю и сели на деревянные скамьи. Только обидно им стало, что Дзег смелее их оказался, и глубоко в сердце запрятали они ту обиду.
Ничего не убили Тох и Атох в этот день в дремучем лесу, с пустыми руками вернулись они с охоты: пустой мешок стоять не может, так и валится. Как же не устать было Тоху и Атоху, ведь они не ели и не пили три дня и три ночи!
Усадил Дзег своих старших братьев, досыта накормил их душистым супом и мясом косули, дал им вволю сладкого ячменного чурека, напоил их холодной водой из родника и спать уложил.
Потом отважный Дзег, сын Дзега, отправился в лес, чтобы из оврага принести братьям родниковой воды.
Только вышел Дзег из шалаша, Тох вздохнул глубоко и говорит:
– Атох! Этот юноша опозорил наши бороды. Пойдет он к людям и всем станет говорить, что мы не мужчины, а зайцы. Выходит, не по пути нам с ним.
– Правду говоришь, Тох, опозорил он нас, - отвечает Атох, - а после еще сильнее опозорит. Потому нельзя нам отправляться с ним туда, где люди живут. Давай-ка лучше убьем его.
– Хорошо, Атох, когда он вернется из лесу и уснет, мы убьем его, - отвечает Тох.
Так порешили два брата убить отважного Дзега, сына Дзега. Порешили так и сделали
Когда Дзег, сын Дзега, вернулся из дремучего темного леса и принес два бурдюка родниковой воды, он посмотрел вокруг и решил прибрать в шалаше.
Сначала выволок он клыкастую старуху, потом подмел шалаш березовым веником, мечи вычистил, стрелы отточил, тетивы осмотрел и подтянул, потом тоненькими ремешками, что сделал он из шкуры серны, зашил арчи Тоха и Атоха и свои. Из арчи выбросил мокрую подстилку, новую вложил из мягкой, сухой, шелковистой травы.
После холодной родниковой водой помыл руки, развел костер, сварил мясо оленя, испек чурек, шашлык приготовил.
«Скоро проснутся Тох и Атох, как же они пойдут на охоту без еды!» - подумал Дзег.
Откуда было знать отважному юноше, что Тох и Атох нарушили клятву и погубить его порешили!
Над дремучим Куртатским лесом показалась утренняя звезда. Золотое Солнце покрасило в золото вершины гор. Ожил дремучий лес, наполнился пением птиц и топотом ног диких зверей.
– Эй, Тох! Эй, Атох!
– громко сказал Дзег.
– Пора вставать. Умойтесь родниковой водой, а я уже приготовил вам хлеб и соль.
Откуда знать было отважному Дзегу, что Тох и Атох не спали, а так лежали под шкурами медведей, задумав злое дело!
ДЗЕГ, СЫН ДЗЕГА, В СТРАНЕ НОЧИ
Тох и Атох встали с постели, умылись родниковой водой, сели за фынг, чтобы поесть и попить, а потом все втроем - Тох, Атох и Дзег - решили при солнечном свете посмотреть яму, откуда вылезла клыкастая старуха.
Сидят братья за фынгом, пьют, едят и вдруг слышат женский плач.
– Откуда бы это?
– удивились братья, встали они из-за фынга, подошли к черной яме в углу и заглянули в нее. Яма была черная, как ночь в ущелье, а со дна ее слышен был женский плач.
– Подобает нам помочь тому, кто плачет внизу, - говорит Дзег.
– Подобает помочь, - говорит Тох.
– Подобает помочь, - говорит Атох.
И решили Тох, Атох и Дзег сделать из звериных шкур длинную-предлинную веревку, чтобы по ней спуститься в черную яму, узнать, кто это плачет и, по обычаю охотников, помочь тому, кто в помощи нуждается.
Когда веревка была готова, стали судить о том, кому первому спускаться в яму.
– Я моложе вас обоих: сначала мне спускаться, - сказал Дзег.
– Нет, не младшему - старшему спускаться, - говорит Атох.
– За Тохом мне, среднему брату, а потом младшему спускаться. Дзегу спускаться третьим.
– Хорошо, - говорит Тох.
– Пусть будет так, - согласился Дзег.
Тогда Атох и Дзег обвязали старшего брата веревкой и стали спускать его в черное отверстие.
Когда они спустили Тоха на четверть полета стрелы, Тох закричал:
– Скорее вытаскивайте меня обратно!
Братья сразу вытащили Тоха из черной ямы.
Потом спустили в черную яму среднего брата.