Ошейник для Лисицы 2
Шрифт:
Только когда я ступил на землю клана, я впервые посмотрел на окружающий мир, подумав, что ничего не изменилось. Всё было серым, бесцветным, даже зеленеющие листья деревьев потускнели, настолько, что казалось, их вообще не было. За две ночи Эмерлина всё-таки стала трупом — как я не старался, но я не мог остановить её смерть. Однако же я всё равно держал на лапах её обескровленное холодное тело. На месте был только один встречающий, к которому я сразу и направился. Её тяжести в этот миг я почти не чувствовал...
– Почему ты не отозвался?..
– Я не слышал,
– Почему ты не слышал? Как ты не мог услышать Хелин, Арен?
– Я не знаю, Ренар. Когда она смогла достать меня — она уже сказала, что было поздно...
Я, не задерживаясь, прошёл мимо него. Пешком до замка было больше двух часов ходьбы... Но её тяжесть была самой приятной...
– Ренар, ты же не собираешься идти пешком? — подбежавшая Флёр быстро поцеловала Арена и потупила глаза куда-то ему в грудь.
Мой решительный вид и пустой взгляд был им ответом, так что им ничего не оставалось, как пойти со мной. Даже Хелин, не применяя волшебства, пошла за мной.
Когда я дошёл до посёлка — всё, кто знали меня с Эмерлиной, смотрели на меня с ужасом. За два часа я измотался почти до полного бессилия, хотя все, даже Флёр, предлагали мне свою помощь. Но я, превозмогая дрожь в лапах и дикую боль в спине, всё равно нёс её до самых дверей замка. В последний раз она входила в свой дом, который я когда-то подарил ей без остатка, вместе со своим сердцем и душой. Положив её на кровать, до которой я сам еле дотащился, я погладил её по изуродованному животу.
– Отдохни, дорогая.
Я просто стоял перед кроватью на коленях, гладя её тело. Всё, что пока осталось у меня от неё. Все мои друзья и все те, кто прибежал посмотреть что случилось, все стояли в дверях, осознавая что больше никого нет.
У меня не было чувств. Эмоций. Желаний. Была только пустота. И желание выполнить последнее, прежде я расстанусь с ней навсегда.
Весь день прошёл никак. Я ничего не делал. Сидел у камина, не двигаясь, смотря на огонь, и иногда помешивая угли.
Я не хотел делать из похорон Эмерлины чего-то, что обычно делали в клане. Обычно с ушедшими прощались чуть ли не всем кланом, а для таких высоких лис, как я и Эмерлина, вообще могли устроить чуть ли не месячный траур. Я же понимал, что Эмерлина, живя в клане, старалась не привлекать к себе внимания.
Ночью, когда всё более менее улеглось, я вытащил из подсобки замка лопату и отправился к тому месту, где были похоронены мои отец и мать. Она была достойным членом нашей семьи, потому что она носила мою фамилию. И я сам хотел этого.
Определив лопатой прямоугольный участок, я воткнул остриё лопаты в сырую землю, и начал потихоньку, в одиночку, копать могилу на нашем, семейном кладбище. Тихо и без боли — я просто поднимал землю наверх, углубляясь туда. На весь свой рост.
Плотная, сырая глина поддавалась с трудом, но как только я пробился через её слой, сырая чёрная земля стала осыпаться на лапы сама собой — мне оставалось лишь поднять её над поверхностью земли и откинуть её в намечающуюся кучу.
Постепенно, уходя вглубь, я понимал что уже не могу сдерживать свои слёзы. Они начали падать всё чаще и чаще, капая мне на лапы и черенок лопаты. Но я не останавливался и даже не пытался вытереть их.
– Ренар? – нечёткий, из-за пелены слёз на глазах, силуэт, появился совсем рядом, держа в лапе ещё одну лопату.
Ко мне, в еле начатую яму, спустилась Флёр, воткнув лопату в землю. Ничего не говоря, она надавила на неё лапой, и обрушила ещё один пласт земли, и стала накидывать землю в кучу рядом.
– Спасибо, – тихо сказал я ей и продолжил копать.
Я бы мог попросить кого угодно — мне бы никто не отказал, но внутренне понимал, что только я могу сделать это правильно. Неважно насколько криво это получалось — всё было неважно в этот момент. Даже в последнее пристанище своей любимой лисицы я вкладывал всю свою душу, а точнее то, что от неё осталось.
Вместе с Флёр мы вырыли половину, то есть уже стояли по пояс в яме, когда нас нашёл немного взволнованный за Флёр Арен. Конечно же, он тоже нам помог и я, втроём со своими лучшими друзьями, вырыл могилу для своей жены. Потому что так было надо. И Флёр и Арен — все они не только были с ней хорошо знакомы — вместе нас свёл злой рок, общий, местами, злодей. Все мы боролись плечом к плечу во многих драках и битвах, вместе с ней мы встречали праздники и провожали горе. Мы все. Четверо. Идеальный квартет — два самца, две самки. Мы были во многом похожи — именно парами. За многие годы мы сблизились настолько, что отдали бы друг за друга жизнь.
Но теперь наш квартет превратился в трио.
И теперь мы копали могилу моей жене вместе. Не важно сколько я бы копал её в одиночку, главным была поддержка моих друзей. Они не заменят мне её, но помогут мне просто пережить это.
Когда яма была готова, мы втроём сели на её края, свесив лапы вниз — Арен и Флёр с одной стороны и я один с другой. Посмотрев по правую лапу, я понял, что оставил место для Эмерлины...
– Ренар, ты меня прости, что так всё... – начал Арен, но я покачал головой, останавливая его:
– Уж ты-то точно ни в чём не виноват. Это мне надо было узнать у тебя заклинание разделения смерти, я бы спас её...
– Там имя надо произносить, – напомнил мне лис, натягивая на плечи свой плащ, – полное причём...
– Ради такого...
Флёр, сидящая рядом с ним тихо смотрела куда-то мимо. Я положил лапу на её коленку.
– Флёр, не волнуйся. У вас с Ареном всё в порядке, – подбодрил её, похлопав по коже её сапога. Глава клана не снимала свой костюм, и изрядно его запачкала.
– Ренар... – она посмотрела на Арена, заглянула ему в глаза, – Не всё у нас в порядке. Мы своего члена семьи потеряли...
– У вас вдвоём. Вы есть друг у друга... У меня так же была Эмерлина...
– Лис, она была у всех. И у нас с Флёр тоже, – сказал Арен, понизив голос, – По правде говоря — я всегда завидовал тебе, Ренар. В Эмерлине было кое что, чего...
Договаривать он конечно не стал, понимая что его любимая сидит рядом, но Флёр всё отлично понимала. Она кивнула, положив лапу на лапу Арена.