Ошейник для Лисицы 3
Шрифт:
– Запихнём его в эту ловушку!
– Да! Посмотрим такой ли он фортовый!
Лисы рассмеялись, зажимая меня обратно. Я отступал вглубь коридора, ожидая помощи. Она чуть задержалась, переводя дух и баюкая искалеченную лапу.
Флёр распихала своих соклановцев плечами, проходя ко мне и вставая между мной и рассерженной толпой.
– Уйди. – Тихо сказал ей один из командиров.
Но Флёр тут же посмотрела на него со всей строгостью, на которую она была способна.
– Не тебе приказывать мне, Рой. – Сказала она, безошибочно вспомнив его имя.
Лисы остановились, и вперёд вышел их заводила.
–
– Это всё должно было быть на благо нашего клана. – Чётко и строго отвечала лиса. – Но не всё в этом мире идёт по плану, и он не виноват в этом.
– Не виноват? Не смеши меня. – Усмехнулся Рой, оглядывая лис позади него, которые тоже улыбнулись, или скорее оскалились. – Это именно его вина, что плана никогда не было! Это же именно он хотел импровизировать, не так ли?
– Я не хотел чтобы вышло так, как сейчас. – Ответил я, но Флёр шикнула на меня.
– Замолчи, лис, или тебя порвут на тряпки.
Я благоразумно заткнулся.
– Рой, сейчас не время для внутренних распрей. Мы должны быть едины и помочь ему… нам всё исправить.
– Исправить? В этой бойне полегло больше бойцов, чем в любой другой! Почти все оставшиеся – ранены! А он – ломает волшебную флейту, которая могла бы это поправить!
– Если вам нужны объяснения – я вам их предоставлю! Мы соберём совет, и…
– Не время для советов, собраний и совещаний! Мы здесь говорим о жизнях и судьбах наших соклановцев! Мы должны бороться лишь тогда, когда опасность угрожает нашим родным и близким! А не за какую-то идею!
Флёр, которую перебили на полуслове, оступилась и сделала шаг назад. Это было её роковой ошибкой.
– Дипломатия кончилась, госпожа. – Заявил Рой, поднимая меч. – Пора менять власть в нашем клане.
У лисицы от удивления расширились глаза, но она прекрасно понимала, что в данный момент было бесполезно что-то объяснять и обещать. Оставшийся на целой лапе арбалет принял боевое положение, и она подняла его на уровень глаз, выцеливая зачинщика этой маленькой революции.
– Как жалко будет найти вас двоих в этой страшной ловушке… Великая потеря… – Уже представляя себе это, сказал затеявший всё это Рой.
Других лис было около дюжины. Флёр не хотела ни в кого стрелять, и переводила арбалет с одного воина на другого. Я живо представлял себе, как легко и быстро эти лисы, кем бы они не были раньше, заберутся на верхушку власти в клане. Флёр громко сглотнула ком в горле, и сказала:
– Нет. Жалко будет найти вас там…
Рой даже на миг остановился.
– Что ты…
– Троих. Надо было сказать троих, Рой. – Пояснила ему Флёр, разочаровано кивая.
В тот же миг голова лиса отделилась от тела. Секунду или две лис даже удивлённо моргал, но потом по его шее начала течь кровь. Каину даже не понадобилось древко косы, чтобы оставшимся лезвием отрезать голову. Рыжий медленно осел на пол, где голова скатилась с его плеч.
Следующий храбрец нашёлся быстро, взмахнул мечом, бросаясь на Каина, но был сбит одним ударом железной руки Тарсы в стену, где и остался отдыхать неопределённый срок.
– Четверых, Флёр. – Недовольно прошипела динго, разглядывая свою стальную конечность.
– Простите меня, парни. – Сказала лиса, опустив взгляд в землю.
Они уже даже не очень хотели сражаться за свежую идею о смене власти, но Флёр уже вспомнила свою молодость в роли наёмной убийцы.
– Но свидетелей я оставить не могу.
Вскинув оставшийся арбалет, она всадила болт в глаз самому ближнему воину, который даже не сопротивлялся. С оставшимися девятью лисами разобрались быстро и практически без шума. Я лишь смотрел как лезвие от косы в руке у Каина отрезает моим соклановцам руки и головы, как Тарса лихо превращает морды воинов в фарш своим протезом, и как хватаются за горло, глаза и грудь те, кого настигли выстрелы Флёр.
Меньше чем через минуту всё было кончено.
Всё это время, показавшееся мне вечностью, я прижимался спиной к каменной кладке, и думал лишь о том, что я не достоин жизни. Из-за меня друзья пошли против друзей, из-за меня продолжала литься кровь и обрываться жизни. Мне хотелось самому забраться в ловушку и включить её, дожидаясь своей достойной участи.
Флёр повернулась ко мне, перезаряжая арбалет.
– Надеюсь, ты понимаешь ради чего всё это?
Я медленно сполз по стене на пол.
– Нет… Не понимаю, Флёр…
Я закрыл голову руками, а носом уткнулся свои колени. Мне хотелось стать как можно меньше, незначительней, мне хотелось чтобы обо мне все забыли и стали жить своей жизнью, где меня никогда не было и не будет.
На глаза навернулись слёзы, и когда Флёр слабо ударила меня по плечу, я даже не шевельнулся.
– Пойдём. – Строго сказала она.
– Нет… Оставьте меня здесь.
– И не мечтай.
– Флёр, они были правы.
– Может быть. И что с того?
– Зачем… Зачем это всё? Они правы.
Флёр не нашлось чего ответить. Она не стала больше меня уговаривать, и просто подняла меня целой лапой, держа за шкирку.
– Помогите мне с ним. – Сказала она Тарсе и Каину.
Козлик, хромая на покалеченную ногу, хотел было помочь, но Динго сообразила первой. Своей стальной клешнёй она схватила меня не под локоть, не за жилетку, даже не за шкирку. Она просунула стальные пальцы под ошейник Флёр и сомкнула их на мифриловом кольце. Шипы остервенело впились в мою шею, горло, затылок, но мне было просто всё равно. Никаких побочных эффектов такое обращение со мной и ошейником, не проявилось, и Тарса довольно хмыкнула.
– Вот так вот. Будешь хорошим мальчиком – заведём тебе поводок. – Попыталась пошутить она, но настроение было явно не на такие приколы.
– Идём. Надо вернуться на корабли. – Сказала Флёр.
На корабли, к нашему маленькому, арендованному флоту… К Эмерлине. К лисице, которой я не вру, ну или хотя стараюсь не врать. Что я ей скажу? Да что там говорить, смогу ли я вообще поднять глаза после всего того, что мне пришлось пережить? Изувеченных и преждевременно закончившихся жизней?
Только эти мысли занимали меня всю дорогу. Флёр прошла обратно, по моим следам, раздавая указания оставшимся в живых. Её авторитет был всё так же неоспорим – никто не смел ей перечить, все делали то, что от них требовали, никто даже не посмотрел на неё косо, а вот на меня – как на последнего предателя, которого за ошейник волокут в самое пекло ада. Я не мог винить своих соклановцев, хотя никогда не был особо приближен к ним, всё равно мог когда-то рассчитывать на любую помощь лис, устроившихся на земле моих предков. От няньки до воина – никто не отказал бы мне и моей семье.