Ошейник для Лисицы 3
Шрифт:
– После обеда у неё встреча с крестьянами нашего клана. Разруливает кому не достаётся навоза на удобрения.
– Тебе точно не нужна помощь? – На всякий случай переспросил её я.
– Не волнуйся, я только прикидываюсь, что очень сильно устала.
Рыжая немного наклонила большой лист бумаги, который минуту назад внимательно разглядывала, и показала довольно толстую книжку, явно развлекательного содержания.
– Люблю тебя, хитрюга. – Сказал я ей. Эмерлина даже прижала ушки от накатившей скромности, и помахала мне лапкой.
Закрыв дверь в кабинет главы клана, я посмотрел на Арена, который
– Ну, что скажешь?
– Если сможем отвлечь её от клановых дел – уже хорошо…
– Нет, я о том как я общался со своей женой. Ты понял? Тебе так же надо!
Арен посмотрел на меня удивлённо.
– Ты меня будешь учить детей делать? – Возмутился он.
– Так, слушай, ты конечно брутален и вообще, но то что ты делаешь – фигня. Твой план действий – устроить сегодня вечером Флёр самый незабываемый вечер из всех, понял?
– Как? – Пожал плечами мой друг. Я в душах хлопнул себя по лбу, и толкнул дверь в кабинет, решительно переваливаясь за его порог.
– Дорогая, ты не могла бы?..
Эмерлина пригрозила мне указательным пальцем, огромным пером расписывая что-то на клочке бумаги.
Я не понял. Секунду назад была же не занята.
– Вот. – Эмерлина протянула мне бумажку. Я бегло осмотрел содержимое:
«Для улучшения роста волос – репейное масло.
От нервов – валерьянка, настойка.
Для волос – отвар крапивы.
Средство против пухопероедов, клещей и блох.
Отвар или масло для восстановления цвета шерсти лисья».
– Пуха… чего? – Спросил я.
– Вам действительно стоит говорить потише – вас было прекрасно слышно!
Арен вырвал записку у меня из лап.
– Что это?
– Твой список покупок. Дуй на рынок и не слушай всяких алхимиков, самые лучшие средства – натуральные.
– Редкая краска для лисиц… Это вообще как?
– Это я на всякий случай написала, не обращай внимания, но если вдруг встретится – возьми, не пожалеешь.
– Я в этом ничего не понимаю. – Признался мой друг, и в этом он был не одинок.
– А тебе и не надо – я иду с тобой. Мой подруге нужна эта помощь, и ты ей её окажешь! Ренар – с тебя развлекательная программа, пока мы не вернёмся!
– Чего-чего? – Переспросил я, пока не очень понимая почему это вдруг моя жена перетянула на себя инициативу как одеяло в кровати. Мало того что она почему-то намного лучше знала что нужно делать, так ещё и моего друга забирала под своё командование, хотя не так давно я вытащил его из душного кабинета, чуть ли не за загривок!
– Чего слышал! Нашли книжку? Молодцы. Теперь положи где взял и своди Флёр куда-нибудь, можно даже в клан, в какое-нибудь кафе. Угости пирогом, клубникой со сметаной – как она любит!
– Нет-нет-нет! – Тут же встрял законный муж нашей общей знакомой. – Не надо.
– Почему? – Удивлённо вскинула брови Эмерлина.
– Оставим на вечер!
– Ты начинаешь понимать меня, Арен! – Махнула лапой Эмерлина, вставая с насиженного места.
– Ренар, они же лучше друг друга понимают? – Предположил мой друг, показывая на мою жену.
– В своей любимой я не сомневаюсь ни на секунду! – Тут же заявил я, выпячивая грудь. – Сделаем это!
Обменявшись ценными указаниями и не мешкая ни секунды, мы оставили бумажную
Впрочем это было не сильно сложно: огромные поля, засеянные самыми разными нужными нам культурами, раскинулись всего в нескольких десятков минут ходьбы от моего замка, и сверху на них открывался изумительный вид. Я направился туда и вскоре очутился в совершенно другом по духу месте, где вместо плотной городской застройки, суеты и шума, царило умиротворение маленькой деревушки. Раньше, когда на моей земле не было никаких кланов, а из-за очень плохих времён в нашем государстве все крестьяне с моего законного надела разбежались, у меня практически везде было так, только никто не жил у меня постоянно. Сейчас же по протоптанным лошадьми дорожкам то и дело ездили повозки, гружёные сеном – на одной такой я и добрался до здешнего общего холла, в которой и созывался совет всех, кто разнимался землёй.
Найти главу клана было не то что сложно – просто невозможно было её не найти. Лисы собирались вокруг неё подобно муравьям вокруг упавшего на землю сладкого сиропа, гудели как рой ос и двигались вместе с ней, когда лисица обходила свои владения и проверяла как ими пользуются. Я заметил её через поле кукурузы, на соседней дороге и спрыгнул с повозки, ныряя в высокие стебли кукурузы.
По диагонали, стараясь не сильно портить урожай, я добрался до её процессии почти в самом конце, но оставалось лишь самое сложное: отобрать слугу народа у её, собственно, народа.
Я затаился в кукурузе, смотря как Флёр отбивается от вопросов, которыми наперебой заваливали её крестьяне. Спрашивали обо всём: от того, когда им прокопают новый канал для орошения полей, до просто вкусовых качеств их продукции. Вождь, как ей было и положено, отвечала на все вопросы достаточно развёрнуто и чётко, давая понять что не всё так просто в строительстве целого канала, что налоги, которые лисы платят с продажи выращенного зерна, так же важны как и то что они, как она выразилась, «обеспечивают нам – лисам – пищевую независимость». Как будто это всё ещё было кому-то непонятно: в совсем уж былые времена, когда на моей земле, при моём отце, ещё кто-то что-то делал, ему сдавали весь урожай, оставляя себе лишь то, что было нужно чтобы не умереть с голоду.
Времена изменились. Теперь крестьяне, которым обеспечивают самое главное в их жизни – безопасность – были недовольны тем, что им приходится платить небольшой налог и сдавать лишь часть своего зерна в клан. Стоило присмотреться к этим крестьянам, и понять что далеко не все были простыми трудягами: некоторые лисы откровенно зажрались, используя других. Они-то громче всех и возмущались налогами.
Вот сейчас Флёр надо было спасать физически: на неё даже кто-то замахнулся какой-то палкой, но бывшая наёмная убийца и ухом не повела, остановив своего обидчика одним лишь взглядом. Я отлично понимал её реакцию, а точнее её полное отсутствие. Флёр сама могла кого хочешь обидеть, а потом ещё и других проблем можно было не насчитаться. В её стороны сыпались даже угрозы забастовок, но ответ её был всё таким же суровым и жёстким: