Ошейник для Лисицы
Шрифт:
— Как думаешь, здесь пройдёт?
— Конечно. Куда он денется, это единственная лестница до короны.
— А если по стенкам заберётся?
— Значит, спускаться точно будет через нас. Говорил же: самое выгодное место! Награда точно будет нашей.
Ах вот как. Арен ещё и награду за меня назначил! А я-то думал, чего они не спят на посту…
— Не нравится мне это. Чувства нехорошие.
Чувства охранников никогда не подводят.
— Да не ду… А, боги! Что это?!
Раздался характерный звук падающего тела, и я, вскочив на площадку, увидев двух спавших охранников. На стуле одного из них лежала скляночка с жидкостью и платочек. Проверив отделение на поясе, где они должны были быть, я убедился, что они мои.
— Что? Как это произошло? — задал я вопрос охраннику, но, разумеется, он не ответил: уж больно сладок и крепок был его сон.
Я с трудом мог поверить в происходящее. Меня ограбили при ограблении! Причём не просто ограбили — вор явно был высшего класса: он смог незаметно вытащить у меня с пояса маленькую скляночку и умело отравить охранников. Пробравшись через меня и через них! Это невозможно, только если…
Отбросив ненужные мысли, я продолжил свой путь, решив порадоваться удаче, а не думать, как это произошло. Всё было при мне, я ничего не потерял, а значит, я оставался великим вором. Поднявшись на нужный уровень, пришлось снова убедиться, что кража не станет для меня таким лёгким мероприятием, как раньше. В тронном зале, где обычно хранилась королевские корона и диадема, ярко горел свет, и у трона стояло пятеро стражников. Все равны, как на подбор, вооружены арбалетами. Мимо таких точно невозможно пройти.
Прячась в конце зала, я начал лихорадочно соображать. Потушить свет? Легко, конечно, но они вообще тогда от короны на шаг не отойдут. Оглушить? Эти ребята явно не были из слабого десятка — напугать их, скорее всего, невозможно. Но тут меня озарила нужная мне идея. Тронный зал находился под самой крышей замка, и вместо потолка тут была сложная конструкция из деревянных балок, удерживающих крышу.
Ну кто сказал, что украсть корону невозможно?
Оставалось решить одну проблему: потолок в главном зале королевского замка совсем не низкий. Забраться на него — всё равно, что запрыгнуть на два этажа вверх. Поцарапав когтем каменную кладку зала, я убедился, что стальные когти тут не помогут. Чуть дальше по залу висели большие ковры и картины — по ним можно было бы забраться, не будь они на виду у охранников. Очень долго думал замаскироваться на чёрно-рыжем гобелене, но, благо, понял, что сильно буду на нём выделяться. Обдумав все шансы и возможности, я стал искать на крыше место, куда можно забросить верёвку и подняться.
В дальнем левом углу зала, где обычно стояла клетка на случай суда, я нашёл очень удобный выступ, которым и воспользовался. Тонкая, но прочная бечёвка врезалась в лапы, и забираться по ней было сущим кошмаром, но ради великой цели можно было потерпеть. Когда я залез на балку под крышей главного зала, то быстро смотал верёвку и вцепился в ближайшую опору. Я не боялся высоты, но тут, однако, забоялся. Всё-таки так высоко в закрытом помещении я ещё не поднимался. Сосчитав на всякий случай до десяти, мне пришлось подобно змее ползти по балкам к концу зала, где меня ждала заветная цель. Больше получаса я потратил на это опаснейшее мероприятие и чуть было не завалил весь план, когда прямо над охранниками у меня из пояса чуть не выпала отмычка для очень сложного типа замков, которой я даже никогда и не пользовался. Наконец я был над короной. Усевшись на балке, наполовину сделанной из металла, и решив не спускаться, я аккуратно спустил крючок и попытался подцепить корону.
Но не тут-то было.
Крюк будто отскакивал от невидимого барьера за мгновение до того, как коснуться короны. Внутренне прокляв про себя Бернала, я обвязал конец бечёвки вокруг балки и спустился за короной сам, чтобы взять её лапами.
Я завис на верёвке перед короной, встав ботинком на острый конец крюка. Обмотав верёвку вокруг плеч, я осторожно, держа равновесие, потянулся к золотому украшению для царской головы.
Глаза чётко видели круглый, прозрачный, но с лёгким фиолетовым оттенком щит явно магического происхождения. К счастью для меня, о перчатках-артефактах никто, даже Эмерлина, не знает. Они достались мне по наследству и среди магов давно считаются безвозвратно утерянными. Это было мне только на лапы.
Протянувшись к короне, я почувствовал лёгкое сопротивление, но легко преодолел его. Магический щит, поставленный магом, просто закрывал корону от прикосновений, но перчатки действовали на любой из его видов, будь он хоть боевым. Задержав дыхание, чтобы не издать восторженного вздоха, я коснулся короны и попытался поднять её. И тут я заметил, что подставка, на которой стояла золотая шапка, поднимается вместе с ней. Ловушка.
Время уже было на исходе; верёвка вокруг плеч уже больно впилась в кожу и сильно натёрла. Сжимая зубы, я повернулся, оглядываясь в поисках какого-нибудь предмета, способного заменить эту шапку, но ничего подходящего в пределах досягаемости не было. Тогда я вытащил из жилетки метательный нож и попытался как-то закрепить им платформу, на которой стояла корона, но магический щит не пропустил ножик. Лихорадочно соображая, я вставил его под перчатку, спокойно проник лапами внутрь шара и там смог зафиксировать им кнопку и наконец вытащить корону за пределы щита. Не издав ни звука, я повернулся мордой к охранникам и убедился, что эти олухи как стояли спиной ко мне, так и стоят. Оставалась моя любимая и безмерно весёлая часть каждой кражи — побег.
Надев корону на голову, благо она мне была как раз по размеру и не сваливалась, я стал медленно, но уверено подниматься обратно к балкам. Со стороны это, наверное, выглядело крайне забавно, и мою морду озарила счастливая улыбка: больше половины дела сделано, осталось совсем немного. Вот удивится Арен: я его обыграл.
Я уже забрался до балок, но тут прямо перед моим носом предстала ужасающая картина: тонкая верёвка, на которой я висел, почти перетёрлась. Всё дело в том, что я перегнул её через острый край балки, который для прочности оковали металлическим уголком.
— Нет. Нет, нет, нет! — потеряв опору в виде бечёвки, я рванул и зацепился локтями за широкую балку. Скребя когтями по дереву, я пытался достать до другой её стороны, чтобы зацепиться за другой угол, но всё безрезультатно. Хрипнув от своей беспомощности, я чуть качнулся, оттолкнулся от другой балки и прыгнул на гобелен, висевший на стене. Прорезав в нём четыре длинные полосы, я кое-как смягчил своё падение и встал мордой к стене.
— Повязали, да? Ну радуйтесь… — сказал я охранникам, заводя лапы за голову. Процесс мне был уже знаком: сейчас наденут наручники, пнут под коленки и поволокут куда-нибудь. Лучше, чтобы действительно к Арену: коротать ночь в тюрьме — неприятно, как ни крути.
Но сюрпризы на эту ночь ещё не закончились. Не получив ровным счётом никакого ответа, я обернулся и обнаружил пятерых мирно посапывавших охранников на полу главного зала. Три кота и два волка — все они спали как убитые. С ужасным предчувствием я потянулся к карману на поясе и убедился, что зелья в нём не было.
— Этого просто не может быть, — сказал я в пустоту и поспешно оглядел весь зал. Никого. В зале никого не было, и сколько ни всматривайся, но, кроме меня и спавшей охраны, никого не было. Я не верил сам себе. Я куснул себя за запястье — нет, это был не сон.
— Эй, кто здесь? — крикнул я, выдавая себя. Кто бы он ни был, он мне помогал и был искусным вором.
— А ты меня уже забыл, Ренар? — голос раздался у самого уха, заставив меня вздрогнуть. Естественно, когда я обернулся, там уже никого не было.
— Кто ты, чёрт возьми?!
— Лис, неприятно, когда тебя не узнают лучшие друзья.
— Друзья?
— Да, лис, друзья. Я знаю, у тебя их много.
— Лизард? — вдруг догадался я.
— Да, Ренар.
Передо мной оказался молодой худощавый ящер в широких штанах и лёгкой кожаной рубашке. Она была мне знакома — ящер ходил на такие дела только в ней. За спиной у него висел довольно большой арбалет, а на шее болтался его амулет — красный кристалл непонятного происхождения. Ящер смотрел на меня своим немигающим жёлтым взглядом и улыбался, махая языком. Меня всегда веселил его язык, а в этой ситуации он бы вызвал истерический хохот, не будь я так рад видеть его снова.