Ошейник для Лисицы
Шрифт:
— Флёр, не рискуй! — я попытался её образумить. Если она выйдет одна, то погибнет сразу.
— Я и не рискую, — заявила она и достала небольшой деревянный чехол, из которого извлекла две стеклянные стрелы.
— Огненные? — вспомнив, спросил я.
— Точно, — ответила лиса и замолчала, прижав ухо к земле.
— Идут… они совсем близко, — Эмерлина чувствовала их лучше, чем слух Флёр.
— Ну что, лисы, дадим им бой первыми, а за нами и весь клан поднимется! — рядом вдруг появился Нобль, за ним Густав. Ещё несколько воинов присоединились к нам — теперь нас было достаточно, чтобы выстоять против армии.
— Готовьтесь… — еле слышно сказала Флёр.
А в следующее мгновение она выпрыгнула из укрытия. Последовали два взрыва, кто-то закричал. А ещё через миг лиса акробатическим
Теперь кровь была пролита.
— Ну что, великий вор, готов? — тут же спросила она у меня. От предвкушения битвы во мне разыгрался чрезмерный азарт.
— Всегда! — я попытался подняться, но Флёр дёрнула меня за жилетку.
— И помни, Ренар: мы действуем вместе, — последний раз напутствовала меня жена.
Ещё раз посмотрев на неё, я не нашёл ничего лучше, чем быстро, но страстно её поцеловать. На миг время остановилось, а потом я услышал голос Флёр:
— Три!
Сколько нас там было — не помню. Все вместе, единой стеной, мы встали, встречая грудью огромное серое войско гиен. Миг раздумья — и с моих пальцев сорвались первые ножи, заранее приготовленные для пуска. Просвистел хлыст моей любимой, тихо защёлкали арбалеты Флёр. Странно, но для меня будто пропал звук. Я не слышал криков, не слышал ничего, кроме звуков оружия. Свист, щёлканье… Всё это наполняло разум. Я метнул ещё пару ножей и прижался к спине Эмерлины; наш отряд передовиков образовывал круг, который со всех сторон обтекали гиены. Зарычал Арен, кинулся в серую гущу, обнажая на ходу подаренный Флёр кинжал: ему надоело ждать, он жаждал схватки. Он пропал в серой массе очень быстро. Стреляла Флёр, её стрелы разили не так эффективно, но её точность и скорость компенсировали этот недостаток. Неприятельский круг начал сжиматься, я уже встретился с одним из гиен мордой к морде, заглянул в его глаза, а в следующий миг что-то пробило его грудь — и он рухнул у моих лап.
— Никогда не смотри в глаза жертве. Они потом преследуют по ночам, — напутствовала меня Эмерлина. Вот чего-чего, а таких советов я от неё не ожидал.
Секундное замешательство — и теперь я обнажил большой, но необычно лёгкий меч, который мне дали в кузнице как почётному гостю и члену клана. Теперь бой был ближним, но между пальцев всё ещё оставалось два метательных ножа, которые я держал на крайний случай. Что-то толкнуло нас, и я перестал чувствовать спину Эмерлины. Тут же развернувшись, я увидел за собой только движущийся поток неприятелей. Кто-то пытался заколоть меня, но вместо этого был убит.
— Эмерлина! — попытался докричаться я, но в таком шуме, естественно, ничего не получилось.
Собрав свои силы, я пошёл напрямик, практически против движения массы неприятелей, еле успевая отбиваться от выпадов, которые следовали с необычайной для меня скоростью. Но постепенно движение остановилось, и теперь это было не наступление, а простая схватка. Каждый выбрал себе по противнику; теперь важна была не масса, теперь победа решалась мастерством каждого из нас. Ещё раз атаковав, я выиграл короткую схватку с щуплым, но оказавшимся достаточно сильным гиеном, и снова пустился на смертельно опасные поиски своей жены. Но по пути я заметил нечто странное. Флёр, которую я потерял из виду раньше всех, стояла на четвереньках и держала ошейник лапой, будто у неё был приступ кашля. Она не видела остальной схватки, она стояла на коленях и не могла видеть, как сзади к ней приближается огромный толстый гиен с булавой. Расстояние до неё было достаточно большим, но никто, кроме меня, её не замечал. Я бросился на помощь, крича ей, чтобы оглянулась, но она не слышала меня. Гиен уже занёс булаву, когда я был достаточно далеко. Сделав усилие, я бросился к ней и повалил в сторону.
— Флёр, я тут между делом решил спасти твою шкуру! Что случилось? — я попытался привести её в чувство, но она глухо ответила мне:
— Уходи… Это мой бой…
— Что?
— Иди, помоги кому-нибудь другому… Я справлюсь, — в доказательство своих слов она поднялась с земли и встала на обе лапы.
— Как хочешь, — буркнул я и побежал дальше — искать Эмерлину. Но сегодня мне явно не везло. Практически сразу я наткнулся на Арена, который уже лишился своего белого плаща и вступил в неравную схватку с двумя гиенами. Вот тут-то и пригодились мои ножи, которые я даже из лапы не выпустил. Прибив одного из противников, я встал рядом с Ареном, покручивая меч. Гиен испугался, попятился. Как только мы почти загнали его в ловушку, поле огласил сильнейший рык, подобный грому. Это появился Клитус…
Снеся по пути дом, ещё пару раз рыкнув, он вошёл в битву, как в воду, будто не сражаться шёл, а купаться. Трупы гиен не просто стали появляться с огромной скоростью — они разлетались в стороны после каждого удара Клитуса.
— Арен, оставляю его тебе. Мне надо найти Эмерлину!
— Беги, — сразу понял он меня.
И я побежал. Прошло совсем немного, не больше часа времени, и я начинал волноваться за неё. Гиены отступали так же стремительно, как наступали, а я всё искал свою жену. Каждый раз, встречая глазами рыжее пятно, я сравнивал его с образом, который помнил как никогда чётко, и снова убеждался в своей ошибке. Я пробежал всё поле вдоль, но никак не мог найти её. Я уже отчаялся, как вдруг услышал громкий щелчок и страшный крик убитого гиена. Быстро обернувшись, я увидел группу лисов, которая догоняла отступавших гиен. Один из убегавших вдруг упал, а в следующий миг в него вонзилось несколько стрел. Так повязать убегающего могла только Эмерлина. Я тут же бросился за ними, пытаясь догнать, но они остановились сами, перестав преследовать гиен. Расталкивая всевозможных лисов — а их было больше трёх десятков, я прорвался в самое начало, где сразу же встретил её и упал в объятия. Как только мы обнялись, стало ясно: наша победа неизбежна. Но не успели воины начать шептаться между собой, как все услышали крик дочери Чака. Что она кричала, я не мог понять. Я бросился в сторону крика. За мной — все остальные.
…
Поперёк меча прошла маленькая трещина, нарушая его целостность. Силы, вложенной лисом в блок удара гиена, было достаточно, но его подвела казавшаяся надёжной сталь. Его два меча, лёгких и острых как бритва, закалённые во многих боях, в последний раз подвели его.
Послышался металлический лязг: меч гиена преодолел сопротивление. Кусок меча Чака отломился и упал около его лап. В следующий миг горячая от крови сталь клинка Тардифа пробила лёгкие доспехи лиса и вошла ему в грудь. Раздирая шкуру, ломая кости и разрывая на своём пути лёгкие, кончик меча проткнул сердце лиса.
Лис умер быстро. Не успел гиен вытащить меч из груди давнего врага, как тот закрыл глаза и пал замертво. Тардиф сжимал клинок, оглядывая тело лиса. Его врага больше не было. Он выиграл в честной битве и наконец-то — после двадцати лет войны — что-то решилось. Теперь Чак был убит.
Но гиен был не настолько глуп, чтобы праздновать победу. Он осознал, что теперь его ждут ещё б'oльшие проблемы. И эти проблемы не замедлили появиться. Просвистев на расстоянии волоска от его уха, две стеклянные стрелы пролетели дальше и взорвались в небольшом доме за спиной гиена. Тут же ударил раскат грома такой силы, что на несколько минут зазвенело в ушах и дрогнуло в груди. С неба упали первые капли начинавшегося дождя. На него одного неслись четыре десятка разгневанных лис, которые все как один горели желанием разорвать гиена на части. Тут же его накрыла тень: над его головой появились четыре летуна, которые напомнили ему стражников другого мира. Мира под названием Ад, мира, в который он вот-вот должен был отправиться. Но Тардиф был быстр, поэтому побежал. Что есть силы побежал в сторону леса — туда, куда ушли остатки его войска, туда, где он сможет получить поддержку. Но никто, даже четверо крылатых лисов, не преследовал его. Они тихо приземлились на подсыревшую землю.
С неба полилась вода. Именно полилась; казалось, что это был необычный дождь, будто океан заключили в чашу над головой лисов и теперь он торопился излиться на их головы. Земля сразу превратилась в густую бурую жижу, покрывшую всё поле. На бывшем месте битвы не осталось ни единой травинки. Вся земля, каждая её пядь была покрыта кровью. Вперемешку лежали серые и рыжие, павшие в страшном сражении, воины. Битва длилась всего час, но за этот час произошло то, чего не забудут ещё очень и очень долго…