Ошейники для волков

Незнанский Фридрих Евсеевич

– Да. Дело сложное, но мы обязаны довести его до конца, – сказал Меркулов.

– Не говори. Каждый новый шаг следствия расширяет рамки этого и без того сложного дела. Все отчетливее начала вырисовываться Германия… ФСБ прислала любопытную информацию, которая красноречиво говорит о связи тогдашней нашей ЗГВ с международной мафией. Летом 94-го был арестован начальник торгового отдела наших дрезденских воинских соединений, некий капитан Лосев. С помощью фальшивых авизо он попытался обворовать немецкую казну на пять миллионов дойчмарок. Когда его взяли, он, спасая свою шкуру, заявил, что взамен на более мягкое наказание готов сообщить следствию кое-что о торговле оружием. Тут же произошла утечка информации. Несколько российских

офицеров пришли на следующий день к жене Лосева и сказали, что, если ее муж все расскажет, они убьют ее и дочь. Перепуганная женщина заявила в полицию, но преследования не прекратились. Наши военные вели себя так, как будто они были у себя в стране. Когда несчастное семейство решило спрятаться от преследования в стенах военной прокуратуры, на хвосте джипа, в котором везли жену и дочь Лосева к воротам прокуратуры, подкатили два наших «газика». Из них выскочили люди в штатском и долго ругались, грозя охране кулаками. Потом один из «газиков» протаранил стоявший рядом «БМВ» и уехал. Но этим дело не кончилось. Военная прокуратура была блокирована дежурившими возле нее день и ночь людьми в штатском, похожими на рэкетиров. А прокурора хотели похитить. Он просто случайно избежал этого. Лосева решили перевести в тюрьму службы безопасности в Штутгарте, так как в Дрездене за его жизнь уже никто не ручался. По дороге машину, где находился Лосев, изрешетили из автоматов. Потрясенная такими событиями немецкая пресса подняла шум по этому поводу, но все потонуло в триумфальном, под грохот барабанов, прощании советских войск с Германией. Почти все высокие начальники ЗГВ получили высокие посты в Министерстве обороны.

Турецкий замолчал.

– Ну и что ты, Саша, этим хочешь сказать? – спросил Меркулов.

– А то, что наша ЗГВ открыла русской мафии дорогу на Запад. Я почти уверен, что эти Тураевы и Колобовы выполняют роль «челноков», возможно, в торговле оружием, нашим оружием. Пока этим занимался только один Тураев, все шло гладко. Но теперь они занимаются торговлей оружием оба и являются конкурентами. В своей тайной войне каждый из них старается перетянуть на свою сторону ту, третью силу. Юрий Иванов, очевидно, просто подлил масла в огонь. Помнишь, Костя, я тебе рассказывал про фотографию, которая висит на стене в кабинете Тураева? Так вот пятым персонажем на этом снимке был тот самый капитан Лосев. И Тураев его отчекрыжил ножницами.

– Каким образом ты это установил? – удивился Меркулов.

– Это Никите Бодрову спасибо надо сказать, царство ему небесное. У его Людмилы Семеновой дома на стене висит точно такая же фотография, но без купюр. На ней сослуживцы по ЗГВ – в полном составе – впятером.

– Кстати, про Людмилу тебе что-нибудь известно? – спросил Меркулов.

– Известно. Она недавно была у меня. Никита успел сообщить ей телефон Грязнова. Людмила присутствовала в тот день на даче Лечо… Никита наш – геройский парень, но выучки, к сожалению, не хватило, – вздохнул Турецкий, подробно пересказав Меркулову информацию, полученную от Людмилы Семеновой.

– Да. Такого парня потеряли! А ведь по виду не скажешь… – покачал головой Меркулов.

– Так что мы теперь знаем, кто виноват в гибели Бодрова. Сначала думали, что тот, кто допрашивал Никиту, погиб вместе с авторитетами на стрелке у бетонного завода. Но по описанию Людмилы, там погиб русский водитель Ваграма. Тот «контрразведчик» – так он себя представил Никите – на стрелку не поехал. Конечно, любопытно и то, что один из людей Колобова засвечен в качестве водителя Ваграма. Сергей Васильевич сами признался, что на стрелке погиб его завхоз. – Турецкий немного помолчал. – Нам сейчас важно не упустить этого «контрразведчика». Он на многое прольет свет. Я обратился в ФСБ и просил проверить информацию, полученную от Людмилы. ФСБ установила, что человек с белыми пятнами под глазами – бывший чекист, подполковник госбезопасности Виктор Князев. После упразднения КГБ стал на преступный путь: совершил налет на инкассатора универмага. Князева взяли. Дали десять лет строгача. В 94-м бежал из лагеря. Полагаю, у этой третьей силы он действительно своего рода контрразведчик. Информацией, конечно, располагает богатой. Думаю, что у бывших чекистов есть в России и за границей свои организации. Прозвище Князева – Цезарь. Живет в Латвии. Засвечивался в качестве киллера, выполнял заказы в разных странах СНГ. Сейчас он по документам – Зольниш.

– Чтобы арестовать этого Зольниша, надо тщательно подготовить документы. Обратиться в МИД Латвии…

– Я боюсь, что, если наделаем много шума, он уйдет от нас. – Турецкий покачал головой. – Подполковник Яковлев самостоятельно готовит операцию. С ним поедут два оперативника, которые хорошо проявили себя на стрелке у бетонного завода.

Турецкий ждал звонка от Грязнова. В очередной раз подняв трубку с надеждой услышать голос полковника, он узнал басок Тураева:

– Добрый день, Александр Борисович! Я слышал, что вдову Иванова задержали?

– У вас хороший слух, – съязвил Турецкий.

– Все шутите. Понимаю. Радостно вам теперь. Ведь на эту бабенку всех собак повесить можно.

– На ней будут висеть только ее собственные собаки. Мы предъявим ей только доказанные обвинения, – сухо проинформировал следователь.

– И что, если не секрет, вы на нее вешаете?

– Мошенничество в особо крупных размерах, – спокойно ответил Турецкий.

– Вот как? – деланно удивился Тураев. – Но это ее проблемы. Как наш договор про кассету…

– Обыск в доме Ивановой уже проведен, но результатов никаких нет. А что, собственно, нам там было искать после ваших бойцов, – рубанул Турецкий напрямую.

Тураев с минуту молчал. Потом тихим голосом спросил:

– А с чего вы взяли, что мои бойцы там были?

– На ваши, так бойцы Колобова. Я в последнее время между вами большой разницы не вижу, – заметил следователь.

– Я не понял, что вы имеете в виду? Это значит «большой разницы не вижу»? – раздраженно спросил Тураев.

На сей раз длинную паузу позволил себе Турецкий.

– Я имею в виду только то, что сейчас ваша тайна принадлежит не только вам, – отрезал «важняк» и немного погодя добавил: – Вообще-то подобные телефонные разговоры с подозреваемым следователь вести не должен. Но ввиду необычности этого дела мне приходится вести с вами эти странноватые разговоры. Удивительно, почему вы думали, что Колобов не знает о существовании этой кассеты? Еще папа Мюллер утверждал: знают двое – знает и свинья.

– Да, – мрачно согласился Тураев. – Я звонил вам действительно только с одной целью: попросить вас беречь мадам Иванову пуще глаза.

Положив трубку Турецкий задумался: что кроме обыкновенного любопытства могло заставить Тураева сделать этот звонок? Он допускал, что Тураев почувствовал, что следователь с муровцами где-то наступили ему на хвост.

Его размышления прервал еще один звонок. На сей раз в трубке зазвучал голос Сергея Колобова. Бизнесмен был приятно удивлен тем, что следователь узнал его голос, но особой радости это ему не принесло.

– Все равно я богатым не буду, Александр Борисович, – с грустью заметил он.

– Ну это только сегодня, – попытался приободрить его Турецкий. – Что у вас случилось?

– Понимаете, новости такие ошеломляющие, что в двух словах не расскажешь. Короче, ко мне за помощью пришел человек, который во время съемки скрытой камерой подстраховывал Иванова, охранял, значит.

Турецкий до боли прижал трубку к уху, словно так мог больше услышать.

– Этот человек все это время прятался, – продолжал Колобов. – Пришел ко мне в четыре утра, оборванный, как бомж. Такое впечатление, что у парня мания преследования. За него взялись сразу же после того, как Иванов ушел в бега. Словом, этот человек узнал одного из тех, кого Иванов снимал в Германии.