Ошибка Фаэтона. Книга первая. Цитадель
Шрифт:
Тут его привлёк крик о помощи, раздавшийся из-за полуоткрытой двери рядом. Леран распахнул дверь и увидел живописную сцену.
В свете ослепляющих юпитеров посреди комнаты на диване сидела полуобнажённая девушка с выражением смертельного ужаса на лице. Перед ней стоял мужчина в чёрном трико с маской на лице; в одной руке он держал пистолет, наведённый на девушку.
Рядом группой, – несколько знакомых Лерану сотрудников телекомпании с озабоченными лицами, две передвижные телекамеры. Идёт съёмка, понял он и услышал повелительный голос:
– Кто там ещё? Войдите и прикройте дверь!
Леран сделал вперёд два шага.
– Кто вы?
– Леран Кронин. Я из тележурнала «Мир и наука». Мы в соседнем крыле.
– А, юный коллега, – усмехнулся обладатель командного голоса, с тусклыми бликами от юпитеров на голом черепе и потном лице, – Помню, Барт представлял. Вы – новичок. Если вы уж здесь, займите место вот там и не мешайте.
Он указал на стул в углу павильона. Послушно заняв назначенное место, Леран попытался вникнуть в содержание снимаемого эпизода. Из замечаний лысого режиссёра стало понятно: снимается очередная сценка из нескончаемой мыльной оперы под названием «Сны наяву» о жизни обычной семьи Сент-Себастьяна. Сериал показывали уже год, сценарист исчерпал себя и исчез, телепублика требовала продолжения и теперь вся последующая биография героев оперы делалась коллективно всеми участниками съёмочной команды.
Энергично распахнулась дверь, вбежал худой стремительный человек с пачкой листов в руках, огляделся, увидел сидящего в углу Лерана и подошёл к нему.
– Не помню, чтобы вручал вам сценарий продолжения. Вечно что-нибудь забуду! Или он у вас есть?
– Нет, я его не видел, – признался Леран.
– Так я и думал. Вот, познакомьтесь, – человек с туго натянутой кожей лица сунул ему несколько листов, связанных громадной скрепкой, – Катастрофически не хватает новых идей. А откуда им взяться, если в работе не участвует молодёжь? Что могут эти замшелые старички…
Организатор сценарного взаимодействия тут же забыл о Леране, устремился к лысому режиссёру и принялся шептать ему на ухо, беспорядочно размахивая длинными руками.
Через несколько минут с помощью вручённого ему сценария Леран имел полное представление о продолжении замысла. Всё те же любовь и измена; работа и отдых; быт и попытки угадать вечность. С участием родственников, знакомых, грабителей, полицейских… Скучно и неинтересно.
Пора было возвращаться в студию, Леран поднялся, подошёл к худому поисковику новых идей и протянул ему листы сценария.
– В чём дело, молодой человек? Вы не хотите участвовать в общем деле?
– Нет… Я всё прочитал, всё понял.
– Прочёл, понял? Вы вундеркинд? И что же? Не понравилось?
– Не в этом дело, – Леран думал, как мягче сказать о негодности материала, – Я на вашем месте изменил бы поток событий. Перевёл его в другую тему.
– На нашем месте?! А вы попробуйте, займите его. Я готов отдать своё прямо сейчас. И куда бы вы перевели ваш поток?
– Немного в сторону, за грань привычной реальности.
– За грань?! Вы что, любитель фантастики? А мы делаем обычный сериал. Домохозяйки, бездельники у телеэкранов, – вот наша аудитория. Они желают видеть узнаваемое, знакомое. Экран должен показать им их же самих, но попривлекательней, получше. Женщины – поженственнее, мужчины – помужественнее, чем на самом деле. Денег чуть побольше, квартиры роскошнее. С любовью, трагедией, приключением и ещё не знаю чем. Вот что предпочитает наш зритель. Всё должно быть узнаваемо. Куда тут перевести ваш поток? На Марс?
– Я не имел в виду голую фантастику. Ваш сериал можно оживить легко и просто.
– Оживить? Оживить жизнь? Генри, сколько у нас времени до съёмки очередного эпизода? – обратился худой к лысому.
– Минут десять. Не готовы декорации.
– Тогда слушаем. Предлагайте.
Леран ещё раз посмотрел на обоих: они не ожидали от него ничего нового и в то же время надеялись на чудо, которое поможет спасти их тонущий сериал. Возможно, им понравится его предложение.
– Я бы включил элементы чуждой экзотики. Пусть кто-нибудь вернётся из путешествия. И обнаружит где-то рядом остатки древней цивилизации. Очень древней. Загадочный центр иного мира, сохранившийся неизвестно как. Из этого скрытого центра к людям просачивается информация, её можно зарегистрировать. Информация из прошлого воздействует на людей, на их поступки, меняет их судьбы. То во вредном, то в полезном направлении. Начните расследование этого влияния, отправьте кого-нибудь на раскопки. Можно изобрести оригинальный способ утечки знаний из древнего хранилища.
– Так-так… Тех людей давно нет, а их знания действуют на нас… На самом деле любопытно. Можно будет объяснить любые повороты сюжета, самые неожиданные, выскочить из накатанной колеи. Какой симпатичный молодой человек! Ты не находишь, Генри? Возьми его на заметку, он нам пригодится…
– Декорации готовы. Начинаем, – хлопнул ладонями Генри, и видеокамеры разошлись.
Следующая неделя ознаменовалась тем, что Барт Эриксон сменил квартиру. Чему явились причиной два обстоятельства: желание Лерана поселиться у моря, зревшее в нём с первого дня пребывания в Сент-Себастьяне и нежелание Барта отпускать от себя Кронина-младшего. Барт был уверен: Леран пока не готов жить без постоянной опеки, а бытие одному в портовом районе означало резкое возрастание риска неприятных происшествий.
Барт с Лераном стояли у окна и «обживали» новую панораму: слева перспектива порта с причалами, судами и кранами, справа кусочек ещё не индустриализированного берега с уходящей к небу чёрной полосой моря.
– Единственное неудобство, – час езды до студии. А так, – хорошо, – заключил Эриксон, успевший примириться с потерей привычной и освоенной жилплощади.
Вначале он удивлялся себе, что так легко пошёл на этот обмен, подчинившись капризу Лерана, но сейчас понял, что поступил единственно верно. Ни Мария, ни Ирвин не простили бы ему, случись что с Лераном. Да и сам Барт не представлял, как он вернётся к прежнему одинокому существованию.
– Я понимаю тебя, Барт. И не знаю, что сказать… Но я уже не мог. Если хоть раз в день не увижу моря, мне плохо. Особенно ночью. Я вынужден представлять его себе в памяти. А отсюда и звёзды хорошо видны.
– Море и звёзды… Пожалуй, этого немало.
– Барт, вчера сообщили: у беты Живописца открыли несколько планет. А вдруг там живут люди? И знают, что у Солнца тоже есть планеты?
– Твоя бета дальше или ближе Сириуса?
– Пятьдесят три световых года.
– Триста тысяч километров помножить на количество секунд в пятидесяти трёх годах… Невообразимо! Значит, у Сириуса нет планет? Ведь он на порядок ближе.