Ошибка канцлера
Шрифт:
– И не скучно тебе будет?
– Какая скука! Вот если б только...
– Говори, говори, Алексей Яковлич!
– Сынка со мной и дочку.
– А вот об этом не проси, Алексей Яковлич. Живут они, племянники Шмидтши, так и будут жить, так и судьбу их устрою. Нечего языкам повадку давать – одних разговоров не оберешься.
– Родные ведь – а так, без отца, без матери...
– Какие в царской семье родные. Да и лучше им отца с матерью не видать и не знать – легче жизнь проживут, бог даст, зла меньше встретят.
– Государыня!
– Оставь,
– А судьбу какую им готовишь?
– „Судьбу“! Какая у них судьба. В деньгах нужды не увидят, а остальное – как случай будет. Вот мальчонка к наукам прилежен, учится пускай.
– Августу бы замуж..
– Сказала же, случай подвернется, не упущу.
– Может, за небогатого какого, подальше от Петербурга.
– Подальше-то подальше, да дорожка к царскому двору тот час проторится. От слухов не уйти. Это с камчадалками просто, а с дочерью царской поди сообрази. Разве с кем-нибудь из голштинцев дело сладится.
– А люди-то они какие?
– Известно какие. Они невесту возьмут, а ты им денег дай, в делах их государственных помоги. Да все это не твоя печаль, Алексей Яковлич. Едешь – поезжай. Проститься не заходи.
Лондон
Министерство иностранных дел
Правительство вигов
– Итак, оказывается, лопухинское дело далеко не единственное, Гарвей. Как следует из депеши, существовали и другие заговоры в пользу императора Иоанна.
– Вряд ли они заслуживают внимания, милорд, – несколько человек, не имеющих поддержки ни в придворных кругах, ни в армии.
– Как нельзя более заслуживают, Гарвей, прежде всего потому, что самим своим существованием подтверждают – императрица Елизавета не пользуется такой уж безусловной популярностью и поддержкой. В одном из таких заговоров, помнится, были замешаны и гвардейцы?
– Если вы имеете в виду прапорщика Преображенского полка некоего Ивашкина. Он действительно намеревался прибегнуть к радикальным мерам – убить императрицу и ее наследника.
– Прапорщик был один?
– Нет, в его намерении собирались участвовать сержант того же полка и камер-лакей арестованной правительницы.
– Иными словами, доступ во дворец в той или иной форме был обеспечен, а для убийства, как вы сами знаете, вполне достаточно трех брави, [4] лишь бы у них была решимость и знание обстановки. Но среди противников Елизаветы, если память мне не изменяет, мелькнул и какой-то более высокий офицер.
4
Наемные убийцы (ит.).
– Да, подполковник Иосиф Батурин. Но его планы выглядели иначе – уничтожить
– Иными словами, появились сторонники наследника престола.
– И их совсем немало. По словам Бестужева, в Тайном приказе очень много дел об оскорбительных речах против императрицы, и прежде всего ее фаворита. Ходят также такие разговоры, что императрица решила раздарить семейству Разумовских всю Россию, и поэтому от фаворита любой ценой надо избавляться.
– Но разве Елизавета действительно стала испытывать сильное влияние Алексея Разумовского?
– Нисколько. Но граф имеет многочисленных родственников, и ни один из них не остается обойденным ни чинами, ни земельными наделами. Это невольно бросается в глаза посторонним наблюдателям.
– Сам Бестужев настроен против Разумовского?
– И да, и нет. Но он счел нужным женить одного из своих сыновей на племяннице фаворита Авдотье.
– Сын в отца.
– Как раз наоборот, милорд. Он очень долго сопротивлялся, и только железная воля отца вынудила его согласиться на подобный брак Впрочем, совершенно неудачный.
– В каком смысле?
– Молодой Бестужев сразу же начал ссориться с женой, даже, как говорят в Петербурге, бить ее, и каждая подобная ссора становилась известной императрице, что, естественно, вызывает ее недовольство. Вряд ли Бестужев-старший нуждается в подобных семейных осложнениях.
– Зная характер сына, он действительно поступил неосмотрительно. Молодой человек служит?
– В том-то и дело, что нет. Его вполне удовлетворяют средства, доставшиеся от родителей.
– Надо полагать, с рождением первого ребенка все уладится.
– Если такое рождение состоится: молодая графиня потребовала немедленного развода, и дядя-фаворит как будто принимает ее сторону.
– На что же рассчитывал Бестужев?
– Думается, исключительно на увеличение богатств своей семьи.
– Это по-прежнему имеет для него значение?
– И очень большое. Из меркантильных соображений канцлер приостановил даже строительство великолепной московской церкви, которую решил воздвигнуть в честь восшествия на престол Елизаветы.
– Неосторожный шаг!
– У Бестужева есть оправдание, которое, по словам нашего резидента, он уже привел в разговоре с императрицей: идея нового интерьера по образцу тех, которые создает для Елизаветы Растрелли.
– О, императрица продолжает сохранять у себя зодчего Анны?
– Да, и всячески протежирует ему. Растрелли строит ей дворцы и в самой столице, и в ее окрестностях. Бестужев же решил сыграть на том, что давний архитектор цесаревны так и не вошел в моду. Вероятно, он даже считает своим просчетом, что сначала обратился именно к Трезини.