Ошибка опального генерала
Шрифт:
– Не обмани мое доверие, Сиора, – я уже слышала от него эти слова. Значит, еще не доверяет. Не зря снова предупреждает. Ох и сложно же мне будет сбежать! Но Старкад обещал помочь. Нет у меня другого выхода. Единственная надежда на спасение. Затеряюсь в пути, когда подвернется подходящий момент и поминай, как звали. А если не получится и Ладрейн меня найдет… Нет! Об этом лучше не думать! В гневе он страшен. Стоило лишь на миг представить картину расправы, как мурашки побежали по телу.
– Никогда… – выдохнула и прижалась щекой к его щеке, мысленно подбирая ласковое сокращение его длинного имени, – Рейни.
Он дернулся так, будто его током прошибло. Отскочил от меня. Сначала запустил руку в темные волосы, оттянул их, а потом потер переносицу. Зашагал по комнате. Прошелся от края до края и уселся за стол у камина. Опять присосался губами к своей любимой фляжке. А я так и стояла у стены, не понимая, какая муха его укусила. Неужели из-за имени так расстроился?
– Мне нельзя тебя так называть? – произнесла осторожно, побоявшись сойти с места.
Он долго молчал, смотрел на огонь и глотал свое пойло. Казалось, даже побледнел весь, будто приведение в языках пламени увидел. Я не знала, как мне себя вести и решилась медленно подойти к генералу и положить руку ему на плечо. Хоть бы не покусал! Никогда еще таким его не видела. Во взгляде алый пожар и искры бесинок. Каждая мышца наряжена, желваки на лице ходят.
– Можно, – наконец, ответил мертвецким голосом и накрыл мою руку холодной дрожащей ладонью. – Тебе можно, – оторвал взгляд от пламени и посмотрел мне в лицо. – Ложись спать, Сиора.
Я кивнула и выдохнула с облегчением. Фух! Выжила! Прошла к кровати и забралась под мягкое одеяло. Задула свечи в канделябре на тумбочке и покои погрузились в приятный полумрак. Только огонь в камине и освещал образ ратана, который рядом со своей стихией смотрелся очень гармонично. Я сделала вид, что уснула, а сама наблюдала за ним из-под ресниц. Ладрейн почти не двигался, лишь изредка прикладывался к настойке и потирал лоб. Мама моя так лоб потирала, когда у нее голова болела. Это были первые признаки той страшной болезни, которая забрала ее навсегда.
Зажмурившись, я перевернулась на другой бок и погрузилась в воспоминания детства. Светлые и теплые они помогли мне быстро уснуть.
Глава 20
ЛАДРЕЙН
Снова вернулось то мучительное чувство потери, от которого я едва не сошел с ума. Крик боли застрял в горле, а на руках появилась тяжесть, они все еще помнили, как сжимали мертвое тело любимой. Бледная, холодная окровавленная. Глаза стеклянные, навсегда застывшие с отражением первобытного ужаса. Я рыдал, осознавая, что больше никогда не услышу это теплое и мягкое «Рейни». Вместе с растерзанным телом Фрейи похоронил все светлое и доброе, что во мне было. И тут вдруг какая-то туманница называет меня Рейни. Сначала обухом по голове ударило, подумал, что Ёрунд ей рассказал, как меня называла любимая, но тут же вспомнил, что никто не знал. Только лишь наедине она так ласково сокращала мое имя. Вот меня и порвало. Запульсировало в висках, опять разболелась проклятая голова. Не мог больше смотреть на Сиору. Это невыносимо больно. Извращенная пытка видеть в стальных глазах отражение погибшей любви. И чем ласковее звучал голос ингхи, тем хуже мне становилось. Исчезала ненависть, что плотным барьером оберегала чувства. Стоило защите пасть, и вина голодным зверем вгрызлась в сердце. Принялась радостно рвать его на куски без возможности собрать обратно. В тот миг, когда Сиора меня обняла и назвала так ласково, я готов был пасть перед ней на колени, целовать ее ноги и умолять о прощении. Готов был сдохнуть, лишь бы услышать заветное: «Прощаю и люблю». Девка обладала более мощным оружием, чем магия или меч, и у меня нет ничего против него. Сам загнал себя в тупик. Вовремя не избавился, а теперь никогда не отпущу.
Почти всю ночь смотрел, как она мирно спит, а под утро разделся и лег рядом. Мой затуманенный хмелем разум рисовал в голове совсем другой мир. В нем не было войны, а расы не враждовали. Я встретил Сиору в лесу, когда она божественно танцевала у костра, влюбился с первого взгляда. Долго ухаживал, добивался взаимности и она, наконец, ответила: «да». Была пышная традиционная свадьба, первая брачная ночь. А потом мы узнали, что у нас будет сын…
Не выдержал, обнял ее со спины, прижал к себе с нежностью, чтобы хоть секунду пожить в том иллюзорном мире, который себе нарисовал. Приложил ладонь к ее животу и закрыл глаза. Так и уснул с улыбкой на устах. А проснулся от щемящей пустоты на кровати. Силой продрал глаза и окинул комнату взглядом. Сиора сидела за столом с чашкой ароматного чая в руках. Заметив движение, повернулась в мою сторону и улыбнулась.
– Доброе утро…, – помедлила, будто тщательно подбирала следующее слово. «Ну, скажи же! Скажи еще раз, чтобы я начал привыкать», – просил мысленно, но она замолчала, пытливо всматриваясь в мое лицо.
– Доброе, – ответил далеко недобро и поднялся с постели. Прошел в уборную и склонился над каменной чашей. Долго умывался, старательно прогоняя остатки сна. Собрался с силами, оделся и снова появился в покоях. Девчонка продолжала покорно сидеть на месте в красивом черном платье и следить за каждым моим движением.
Я прошел тяжелой поступью по мягкому ковру и опустился на стул напротив туманницы. Она пододвинула ко мне чашку с чаем и блюдце с печеньем.
– Местный пекарь – настоящая находка. Никогда не ела таких вкусных сладостей. Попробуй, – ее голос лился, словно горный ручеек. Серые глаза сияли, алые губки то и дело расплывались в нежной улыбке. Такая красивая и ласковая, что даже не по себе стало. Потому сразу возник вопрос: в чем же дело?
– Благодарю за заботу, Сиора, но я никогда не завтракаю, – отхлебнул чая для приличия и вернул чашку обратно на стол. – Идем, выберем тебе лошадь. Прокатишься, попривыкнешь перед отъездом. Путь нелегкий. Животное должно признать в тебе хозяйку.
– С этим проблем не будет. Я прекрасный наездник и знаю, как обращаться с лошадью. Могу и подковать сама, если понадобится, – вот и вернулась искорка надменности и злости. Вот теперь верю в искренность. Даже настроение мне подняла своей самоуверенностью.
– Что ж, посмотрим, какой ты наездник, – недоверчиво ухмыльнулся. Есть у нас в отряде одна кобылка по имени Ярая, которая прокатит девку с таким ветерком, что отобьет все желание ездить верхом. С ней даже Ёрунд совладать не смог. Слишком дикая, но красивая и мощная. В упряжке ей бы цены не было, но приходится всякий раз тянуть за собой на веревке порожняком. Всех скидывает, стоит только залезть в седло. Однажды и мне полетать с нее пришлось.
Встал из-за стола и указал Сиоре на выход. Пошел следом за ней, едва сдерживая смех. Уже во всех красках представил, как ингха порвет свое платье в дым, пока будет пробовать объездить Ярую.
Снаружи солнце приятно пригревало и жизнь в Авке била ключом. Туманники сновали вокруг, как муравьишки, занимаясь каждый своим делом. Но сейчас меня это мало волновало. Я сразу схватил Сиору за запястье и повел к конюшне. У загона стоял Старк, и о чем-то увлеченно беседовал с Ёрундом, наказание для которого я еще не успел придумать. Ничего, пусть пока живет. Меня ждет представление повеселее.
– Старкад, выведи из стойла Ярую. Я хочу подарить ее Сиоре. Надо объездить лошадку перед походом, – надо было видеть вытянувшееся лицо друга в этот момент! Я сцедил смешок в кулак и посмотрел на самоуверенную девицу.
– Ты что, Рейн?! Затопчет же девочку, – вмешался перепуганный на смерть Ёрунд, замахал руками, но я быстро смерил его яростным взглядом. Тот замолчал и попятился назад к забору загона. Открыл калитку и впустил нас внутрь.
Чем не полигон для скачек? – обвел я взглядом большую круглую поляну. И на песок будет мягче падать, чем на камни. Разок свалится на потеху публики, спесь с нее подсобьется, и пойдем, подберем Сиоре спокойную кобылку в подарок.