Ошибка
Шрифт:
— Ты даже не сказал мне, что собираешься сделать! — кричит она на меня.
— А должен был? — я пожимаю плечами. — Разве ты имела права голоса в этом вопросе?
— Знаешь, что? Пошёл на хуй, Джуд! — она встаёт, бросив газету на стол.
Она зла, как шершень, и имеет на это полное право. Облизав губы кончиком языка, я беру пачку сигарет, лежащую на моём столе, и достаю одну из пачки, но она выбивает её из моей руки.
— Пошёл ты! — снова рычит она, широко расставив ноги и сжав кулачки по бокам. Она выглядит так, словно собирается меня ударить. — Ты забрал у меня
Я указываю на неё пальцем.
— Нет, я спас твою грёбаную жизнь! — моя злость растёт, но не из-за неё, а из-за того, что я нанёс ей ещё больше вреда.
Она дрожит всем телом.
— Ты забрал у меня всё, в том числе и мою свободу.
Я поднимаю с пола выпавшую сигарету, подкуриваю её. Делаю затяжку и держу дым в лёгких, пока смотрю на неё, а затем позволяю густому облаку сорваться с моих губ. У меня сжимается грудь, и я чувствую жалость к ней и свою вину, но это совсем не те эмоции, к которым я привык. Сделав ещё одну затяжку, я жду, пока она полностью сломается, ведь это уже близко.
Выражение её лица мгновенно меняется из отчаянного в яростное. С яростью я ещё могу справиться, но вот со слезами — нет.
— Почему ты это делаешь? Тебе не достаточно того, что отнял у меня? Ты — эгоистичный ублюдок! — кричит она на меня.
Положив сигарету в пепельницу, я прислоняюсь к столу и складываю руки. Она не понимает, почему я это сделал.
— Я говорил тебе…
— Я не заинтересована в твоих бредовых оправданиях! Ты разрушил мою жизнь. Из-за тебя моя сестра думает, что я мертва! Всё это было только для того, чтобы ты мог защитить себя, поэтому сделай мне одолжение — прекрати, блядь, врать.
— Если бы я не подделал твою смерть, и если ты думаешь, то, что я делаю граничит с помешательством, ты просто не захочешь узнать, что Джо приготовил для тебя! Если хочешь обвинить кого-то в этом грёбаном дерьме, то в первую очередь тебе стоит обвинить того, кто передал тебя преступникам. Это всё его грёбаная вина. Он разрушил твою жизнь! — кричу я. — И превратил мою в этот чёртов беспорядок.
— Да. Пошёл. Ты! — кричит она, замахиваясь рукой.
Она ударяет меня по лицу с громким хлопком, и моя голова дёргается в сторону. Жар заливает мою щёку там, где она меня ударила, и это место жжёт до охерения. Делая вдох, я закрываю глаза и пытаюсь дышать. Чёрт побери, в этот раз я приму это.
— Тор, — рычу я в предупреждении, напрягая челюсти и сжимая кулаки.
— Как это могло превратить твою жизнь в чёртов беспорядок? Ты ведь не ходячая мёртвая девушка! — она хватает пепельницу со стола и бросает её в стену. Осколки летят повсюду. Мы пропускаем слёзы и крики, и, по-видимому, сразу переходим к иррациональным решениям.
Она топает через комнату.
— Это не ты будешь думать о том, что твоя сестра будет оплакивать закрытый гроб, — она срывает картину со стены и разбивает рамку о стол. Я отпрыгиваю в сторону, когда она швыряет её в меня. — Это не ты потерял карьеру, на которую горбатился восемь чёртовых лет! — она хватает хрустальный графин с виски и бросает его в стену. — И это не у тебя почти
Так бы реагировал я, но не такой реакции я ожидал от неё. Я ожидал, что она упадет на пол и будет биться в истерике вместо того, чтобы разрушать мой грёбаный дом. Я стою в дальнем углу комнаты, подкуривая ещё одну сигарету, и наблюдаю за ней. Если это именно то, что ей нужно, чтобы смириться с этим, то так тому и быть. В конечном итоге, у неё заканчиваются предметы, которые можно сломать, поэтому она хватает подушки с дивана и яростно бросает их в меня.
Наконец, у неё ничего не остаётся, что можно было бы бросить. Она стоит посредине полного хаоса, её грудь вздымается, а слёзы текут по лицу. У неё подгибаются колени, и она падает на пол, рыдая. Она выглядит такой крошечной и сломанной, заставляя что-то внутри меня пошевелиться. То, что я уже давным-давно считал утерянным. Чёрт, я должен что-то сделать. Буду честен, я понятия не имею, что делать. За последние десять лет я ничего не делал, кроме, как трахал женщин.
Я поднимаю руки вверх.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Уйти! — её грудь тяжело вздымается. — Просто позволь мне уйти, — она выглядит совершенно разбитой.
Запустив руки в волосы, я сжимаю их и смотрю на неё, пока слёзы текут по её лицу. Она не нужна мне здесь, потому что она — слабость. Если Джо найдёт её, пусть так и будет. Она не принадлежит мне, но часть меня чувствует, что почему-то должна. Выдохнув, я указываю на дверь.
— Значит, иди. Если это то, чего ты хочешь, ты свободна. Я не стану тебя останавливать.
Она смотрит на меня, и её лицо не выражает никаких эмоций.
— Просто поверь мне на слово. Ты можешь уйти, но Джо найдёт тебя, и что ты потом собираешься делать, а? Пойдёшь в полицию? — я смеюсь, пожимая плечами. — Ты не имеешь ни малейшего представления о том, насколько всё куплено. Если я плачу полиции, то поверь мне, чёртов Джо тоже. В секунду, когда ты пойдёшь к ним, и он найдёт тебя, — я замолкаю, вспоминая о том дерьме, которое он сделал с моей мамой и сестрой. — И то, что ты, к сожалению, испытала здесь, тебе покажется раем по сравнению с той хренью, которую он сделает с тобой. Так что, если это то, чего ты хочешь, просто уходи. Я не собираюсь больше держать тебя в плену. Чёртов долг выплачен. Уходи! — и тут я осознаю, что кричу.
Она кивает и осторожно проходит мимо меня, словно ожидая, что я в любую минуту схвачу её и прижму к стене. Как только она добирается до двери, то пускается в бег.
Я выдыхаю, опустив взгляд в пол. Если она на самом деле уйдёт, то умрёт.
Глава 24.
ВИКТОРИЯ
Уйти. Одно слово, а имеет такое большое значение. Свобода, побег, освобождение. Его глаза впиваются в меня, предлагая уйти.
Развернувшись на пятках, я выхожу за дверь, не оглядываясь. Я ускоряю темп, когда поднимаюсь по лестнице и бегу по коридору к входной двери. Я быстро открываю её, наполовину ожидая, что вооружённые охранники могут появиться в любую секунду. Ничего. Я наблюдаю за горстью опавших листьев, которые ветер гоняет вдоль дороги.