Осиновая корона
Шрифт:
Шун-Ди решил говорить начистоту — и сразу почувствовал, как воздух в янтарном зале задрожал от напряжения. Казалось, даже ветерок, вольно гулявший между двумя рядами овальных окон, внезапно затих.
— Кто же говорит о распрях, Шун-Ди-Го?! — Ар-Эйх сокрушённо покачал головой, а его сосед слева всплеснул руками — так, что звякнула связка браслетов с мелкими рубинами. — О подобном и речи не шло, уверяю тебя… Мы только предлагали жителям западного материка дружбу и сотрудничество, вот и всё. У Светлейшего Совета и в мыслях не было вмешивать их в войны Минши — даже если вдруг случится так, что наше мирное государство будет снова в них втянуто (да не допустит этого Прародитель)… Мы надеялись, что ты дашь им это понять.
О
В особенности оборотням.
Жар возник в животе Шун-Ди и горячей волной ринулся к щекам. Он поспешно отбросил все мысли о Двуликих — и все мысли, близко или отдалённо с ними связанные. Он не это пришёл обсуждать.
— Я не дипломат, не посол и не учёный, о Советники. Я торговец. Я говорил с жителями запада, как торговец, и передал им только то, что мне поручили. Слово в слово, ничего не забыв и не прибавив. Сначала я пользовался услугами магов-переводчиков, которых вы любезно отправили вместе со мной, а потом овладел азами местных языков и сам… Я уже говорил, что жил среди них. Я был и среди кентавров, и среди боуги в их лесах… Я общался с морскими девами и майтэ. С оборотнями… То есть с одним племенем оборотней. С теми, кто не отказался иметь с нами дело, — Шун-Ди перевёл дыхание. — И с драконами, досточтимые. Они называют себя Эсалтарре. Я могу поклясться, что это — самые поразительные, мудрые и прекрасные существа во всём Обетованном… И я… — Шун-Ди ненадолго примолк. У него не хватало ни слов, ни сил, чтобы говорить сейчас о драконах. — Их касается самое важное из того, что нам удалось привезти…
— Мы видели это «самое важное», — пожилой Советник, который до сих пор молчал, скорчил насмешливую гримасу. — И, признаться, ожидали большего, Шун-Ди-Го… Мы ожидали живых драконов — равно как и прочих. Воинов или, по крайней мере, послов. Ты разочаровал нас, Шун-Ди-Го. Ты разочаровал Прародителя.
Шун-Ди вспыхнул. Ар-Эйх заволновался. Его брови, выщипанные в нитку и тоже подведённые чёрной краской, укоризненно приподнялись.
— Не знаю, стоит ли проявлять такую суровость, о Лерха-Эйх, — мягко сказал он. — Шун-Ди-Го, бесспорно, с честью справился с задачей — вплоть до той глубины, что была доступна ему. Он достиг западных берегов, провёл переговоры с представителями почти всех их… гм… народов, а также изучил их склонности и нравы. Благодаря ему мы получили карту того материка — разумеется, не полную, но…
— Не полную и не первую, — заметил Лерха-Эйх. В какой-то отчаянный миг Шун-Ди отважился поднять на него глаза — и тут же опустил их: Советник смотрел на него с неприкрытым презрением. — Вот уже почти двадцать лет — с тех пор, как наши мореплаватели стали наконец добираться до западных земель, — мы составляем их карты… Минши сейчас — единственная страна в Обетованном, которая располагает более-менее точными картами запада. И единственная страна, наладившая с ним устойчивый торговый обмен. Так что уважаемый Шун-Ди-Го не совершил ничего выдающегося и нового в этом смысле… Да простит он меня за старческую прямоту. Все мы стремимся лишь к свету справедливости.
— Воистину, — нестройным хором отозвались трое Советников. Шун-Ди хотелось провалиться сквозь мозаичный пол. Он прокашлялся.
— В таком случае, досточтимые Советники, я признаю свой провал, — сказал он — спокойно, насколько мог. — Я приложил недостаточно сил или просто недопонял волю Светлейшего Совета. Союз с существами запада — военный или какой-либо ещё — не был заключён. Но я нижайше прошу учесть…
— Не кори себя понапрасну, Шун-Ди-Го, — величественно кивнул Ар-Эйх. Шун-Ди стиснул зубы от досады: и зачем этот якобы добрый человек в сине-золотом шёлке то и дело его перебивает? — Совет уверен, что и ты, и твои спутники сделали в этом плавании всё возможное…
— О, без всяких сомнений, — едко протянул Лерха-Эйх. — Жаль только, что деньги Совета были потрачены зря.
— …Всё возможное, — сладким голосом повторил Ар-Эйх. Советник в браслетах под каждое слово кивал и ослепительно улыбался. — Совет благодарен тебе за твой громадный труд и за опасности, которым ты подвергал свою жизнь. Мы помним, что по-прежнему не все путешественники возвращаются после того, как переплывут океан… Помним, как смертоносно пламя драконов, как искусно сражаются кентавры и как обманчива весёлость плутов-боуги. Магия и секреты западного материка пока неподвластны нам и малознакомы; мы полагаем, что сейчас ты испытываешь чувства человека, который вернулся из другого мира, — Советник улыбнулся. Шун-Ди стоял неподвижно, стараясь не польститься на мёд его речей, но невольно заметил, что сравнение весьма точное. — Несмотря на всё это, ты храбро отплыл туда и провёл в странствиях почти две весны — честь и хвала тебе за это, Шун-Ди-Го. Но на этом Светлейший Совет прощается с тобой, ибо главной цели ты всё-таки не добился. Такое решение не кажется тебе несправедливым, ведь так?
— Не кажется, — помедлив, признал Шун-Ди. — Но если бы вы согласились рассмотреть и…
— Приём окончен, — ласково произнёс советник с браслетами. Ар-Эйх кивнул, виновато улыбаясь. Шун-Ди услышал, как стражники вступили в зал за его спиной, и понял, что его выставляют.
Вечером Шун-Ди по приглашению пришёл к Ниль-Шайху — приятелю-купцу. Он не очень-то рвался в его дом, но понятия не имел, куда ещё пойти. Он полулежал на подушках и держал чашу, от которой поднимался хмельной аромат. Тщетно раздумывал над тем, как жить дальше.
В чаше была хьяна — дорогой миншийский напиток, рецепт которого веками держался в секрете от других королевств Обетованного. За эти безумные полтора года Шун-Ди соскучился по хьяне. Она была немного крепче вина или эля, но сохраняла рассудок ясным и дарила при этом приятное расслабление. Как раз то, что ему сейчас нужно.
Расслабление, однако, упрямилось и никак не наступало.
Ниль-Шайх жил роскошно — даже слишком роскошно, на взгляд Шун-Ди; так разбрасывать деньги подобает вельможе, а не деловому человеку. На первом этаже своего жилища он обустроил искусственный пруд; вода подводилась туда из источника по сложному сплетению труб, заметные отростки которых были увиты плющом и выкрашены золотой краской. Зал с прудом был погружён в полумрак и освещался лишь несколькими зеленоватыми лампами. Бортик украшали отшлифованные камни — видимо, ради того, чтобы подкрепить у гостей иллюзию настоящего водоёма. Под прозрачной, будто хрусталь, водой скользили красно-оранжевые и серебристые карпы; Шун-Ди отрешённо задумался о том, сколько Ниль-Шайх платит слугам за их кормление и чистку пруда. Как же важно некоторым людям не быть, а казаться важными персонами…
Будь он сам из таких, всё стало бы проще. Шун-Ди ведь оказан почёт. Светлейший Совет даже поблагодарил его. На что жаловаться? Да и вообще — он в целости и сохранности вернулся из путешествия на запад, через весь океан… Раньше он сам почитал героями тех, кто совершил такое. А теперь чувствовал себя просто бесконечно усталым, слегка отупевшим от разочарования — как вот эти карпы…
— О чём задумался, друг? — Ниль-Шайх бросил в него одной из бесчисленных подушек. Шун-Ди лениво поймал её и положил рядом с собой. — Любуешься моими рыбками? По-моему, для тебя они должны быть не в диковинку. На западном материке ты, должно быть, всякого навидался.