Осиновая корона
Шрифт:
По залу пробежал возмущённый шепоток: да как смеет этот чужеземец оспаривать достижения тех, кто столько сражался за свободный Ти'арг?! Эиссен задумчиво ухмылялся, слушая сбивчивые переводы и пояснения Шун-Ди.
Лорд Альен с видимой досадой прикрыл глаза — в зале стало чуть меньше проницательной режущей сини. Облегчение.
— Безосновательные утверждения. Отчасти я понимаю, что ты хочешь сказать, но в этом вопросе нужно опираться на факты. Факты говорят о том, что я не являюсь ни кровным родственником покойного короля Тоальва, ни участником движения
— Это правда, — осторожно поддержала Уна. — Последний брак между Тоури и членом королевской семьи был заключён много веков назад, вскоре после правления короля Эгервара, и остался бездетным. Так что ни я, ни дядя, — (она произнесла это без запинки, но воздух между нею и лордом Альеном дрогнул от протяжения — будто окно распахнулось и в зал ворвался весенний сквозняк), — не имеем кровного родства с династией Тоальва.
Лорд Ривэн сжал кулаки почти с отчаянием: эта математическая сухость бесила его.
— Послушай, Альен… За всю свою жизнь я знал только одного человека, действительно достойного быть королём. И, пусть меня назовут изменником, — он помолчал; кое-кто из присутствующих казался почти испуганным, — это не Инген Дорелийский. Это ты. Ты можешь сделать для Ти'арга — для Обетованного — очень много. Так зачем ты оставляешь нас?!
Потянулось молчание. Похоже, даже Лис в кои-то веки не знал, что сказать, и не мог придумать подходящую шутку.
Синие глаза столкнулись с карими — сверкающими, как угли.
— Если Вы настаиваете, мы обсудим это позже, лорд Заэру. Лорд Иггит, пожалуйста, продолжайте заседание.
Обсуждение тянулось несколько часов — до тех пор, пока вялый пасмурный день не начал, отяжелев, клониться к вечеру, кое-кто из коронников — откровенно зевать, а Лис — полушутливым шёпотом жаловаться на голод. Когда предстоящий поход на Академию разложили на мельчайшие подробности, лорд Иггит вручил самым преданным и отличившимся лордам и рыцарям мечи, щиты и стрелы из ящика боуги. Корона осталась лежать там же, где и была; никто к ней не прикоснулся. Вопрос о престолонаследии был мягко замят — до поры до времени, конечно.
Как-то незаметно все стали расходиться. Эиссен ещё раз степенно поблагодарил Шун-Ди за перевод и пригласил пообедать вместе. Шун-Ди пообещал присоединиться к Двуликим позже (ему хотелось немного побыть в одиночестве), зато с ними радостно убежал Лис: вспомнил, что неподалёку есть трактир, где «пекут самые невероятные в Хаэдране пироги с рыбой, да и эль вполне неплохой». Лорд Альен ушёл с лордами Иггитом и Ривэном; лорд Фэрли хромал следом за ними, тревожно хмуря седые брови.
Мало-помалу разошлись все — одна Уна осталась сидеть над расстеленной на столе картой. Её взгляд впивался в кружки, обозначающие крепостные стены Академии, но совершенно ничего не выражал; шаль опять сползла с плеч, открыв ткань голубого платья. Шун-Ди тоже хотел уйти — дать ей побыть наедине со своими мыслями, — но что-то будто толкнуло
Как только двери закрылись за спиной последнего из людей лорда Иггита, Уна спросила:
— Он говорил тебе, что хочет сразиться с Тхэлассой?
Она не назвала имя, но в этом и не было необходимости. Шун-Ди ощутил, как мерзко сжимается что-то внутри.
— Лис?
Уна кивнула и, оторвавшись от карты, вскинула глаза на Шун-Ди. Он заметил, как они потемнели — точно море в грозу. И тени под ними, и покатые ямы под скулами — всё лицо Уны теперь было похоже на это море, мрачное и бурливое, испитое волнениями.
В море Шун-Ди всегда было спокойно и одиноко. Может быть, поэтому с нею рядом он чувствует примерно то же самое?
— Это сумасшествие, — выдавил Шун-Ди. — Едва ли он хочет умереть — скорее, просто блеснуть своей силой. Наверное, решил, что с оружием из клада боуги, стрелами кентавров и твоим отцом мы непобедимы.
Уна медленно покачала головой.
— Не думаю, что дело в этом. Его ведёт что-то… Что-то личное, — она вздохнула. — Будто их с Тхэлассой связывает давняя вражда. Но я ничего об этом не знаю. Предположила, что тебе известно больше.
Тхэласса. Тот, кого Лис — не шутя — называл то гением, то маэстро смерти. Убийца. Снежный барс-одиночка.
Возможно, он противен Лису своим циничным вмешательством в дела людей и волей к власти? Возможно, ему важно не столько выручить Ти'арг, сколько уничтожить свою противоположность — зловещую тень, заочного врага?
Шун-Ди понятия не имел, и гадать не было смысла. О том, что творится в непостижимой голове Лиса, знает только сам Лис.
Пока он размышлял над этим вопросом, Уна вдруг встала и пересела ближе. Теперь расстояние между ними было не больше вытянутой руки, и почему-то это смутило Шун-Ди. Взгляд Уны снова был цепким и сосредоточенным, как у учёного во время опыта, за миг до важных измерений.
Почти точной копией взгляда лорда Альена.
— Я поговорю с ним, — пообещал Шун-Ди, сглатывая сухость в горле. — Постараюсь убедить, что это напрасный риск. Нет никакой нужды в личном поединке… Особенно учитывая то, как, по слухам, дерётся Тхэласса.
— Убедить, — серьёзно повторила Уна. — Прости, но это слегка наивно.
— Знаю. Но…
Шун-Ди осёкся под её взглядом. Опустил голову, прислушиваясь к приглушённым голосам с улицы. Этажом выше по полам ратуши грохотали тяжёлые сапоги — наверное, у стражников смена караула.
О Прародитель, будь что будет.
— Я видел вас тогда, — выпалил Шун-Ди. — Тебя и Лиса. Той ночью… В Лиайе.
Уна не изменилась в лице.
— Я знаю.
— Знаешь?
— Да. Я тоже почти тебя видела. Точнее, вот это, — она коснулась зеркала на поясе, — подсказало мне, что мы не одни. Потом ты ушёл.
— Почему же тогда… — начал Шун-Ди и, вспыхнув, умолк.
«Почему вы не прекратили?» Что за бред он несёт? Что за бред вообще происходит и зачем он это сказал?
— Прости меня, Уна. Прости, во имя твоих богов, я не хотел. Я…