Оскар
Шрифт:
Колхозница.
Не такой жизнь виделась и не такая…
А какая?
Вскочила, стиснув зубы, улыбнулась.
Какая?! Такая, какая придумается! Как решится, так и сделается!
Уже знала, что будет делать и как.
Бросила на кровать чемоданчик, открыла его, достала книги, отложила в сторону.
Рядом – два свёртка.
Развернула первый, не тугой. Платье.
Встряхнула на вытянутых руках, оглядела. Правильно, ткань хорошая, дорогая, почти не помялось.
Ярко-синее платье, в крупный белый
Во втором свёртке – туфли. Единственные. Не новые, конечно, но совсем неношеные, предвоенные. Муж подарил…
Набрала в рот воды из чайника, прыснула на платье, осторожно положила его на матрас, там, где не пыльно.
Часики. Лёгкие, маленькие. Завела, прислушалась.
Помада?!
Да. Да, да!
Большого зеркала, в рост, ни в одной из комнат не было. Отметила это ещё когда они прибирались.
Достала из кармана жакета маленькое зеркальце, простое, круглое.
Расчёска? В чемодане, с краю.
В большой комнате шумели.
Крики, пока рассаживались, смех, грохот сапог по чистому полу, запах не первый день ношеной рабочей одежды.
Люди, едва знакомые, не научившиеся ещё никому доверять здесь, совсем недавно умевшие ненавидеть там, хотели, чтобы в эти минуты им повезло и началось бы счастье… Их выстраданное, не раз оплаканное, почти уже потерянное счастье.
Они хотели жить и работать.
Просто – жить и работать.
Всё остальное, хорошее, непременно должно было произойти.
Потом.
Сначала – жить и работать.
Сергей уже не раз стучал карандашом по графину, смеялся, кричал по-свойски на кого-то, но не строго, ждал, пока подойдут остальные. Оглядывал большую комнату, что-то отмечал в списке.
Почти все улыбались, некоторые по-прежнему выглядели настороженно.
Шумели не от желания быть свободными от приказов, а просто так, пока есть такая возможность, пока не поступила строгая, понятная всем команда.
Мест хватило всем.
Внезапно шум стих.
Никто ничего никому не приказывал, но весь шум стих.
В комнату вошла Мария.
Высокая, стройная, в длинном, ниже колен, ярко-синем платье, с пояском из того же материала, с белым отложным воротничком.
Изящные, гибкие руки.
Рукава-фонарики, с неширокими манжетами.
Голова высоко поднята, гладкие волосы – со лба назад, большая, строгая коса плотно уложена на затылке.
Блестящие туфли, средний каблук.
Крохотные часики на запястье.
Бледное лицо, красная помада.
Мария шла и не смотрела ни на кого.
Одноглазый в президиуме, скрывая восхищённую улыбку и качая головой, низко наклонился к столу, карманом гимнастёрки задел стакан, задребезжал им по графину.
– Ма-а-ашка!
Вздрогнула.
Томка вскочила на стул и замахала руками.
Издалека – сияющие, распахнутые в радостном восторге девчоночьи глаза.
– Машка, Машка! Иди сюда, я места здесь нам всем заняла!
Рядом с Томкой тихо, сложив руки на коленях, сидела Зоя.
Выдох десятков людей.
Спокойный, радостный, уверенный.
Каждый знал, что всё у него может быть именно так.
Пусть поначалу грязно, пусть будет поначалу трудно, но всё у них будет так.
Засмеялись, начали перешёптываться, люди приподнимались со скамеек, чтобы ещё разок увидеть Марию.
– Так, граждане, тише! Начинаем.
Сергей встал, выпрямился, туго оправил под ремнём гимнастёрку, откашлялся. Заметно было волнение, но говорил он при этом уверенно и чётко.
– Сегодня, двадцать четвёртого мая тысяча девятьсот сорок восьмого года, мы с вами собрались здесь, чтобы организовать на новой советской земле ещё один рыболовецкий колхоз и работать в нём с пользой для нашей великой страны.
Мне доверено открыть наше собрание и вести его, пока мы не изберём руководящие органы. Позвольте…
Ещё раз откашлялся.
– Позвольте представить вам второго секретаря районного комитета партии товарища Климко! Поприветствуем товарища Климко!
Товарищ во френче неторопливо поднялся со стула, устало и строго взглянул на собравшихся, заодно поправил бумаги, разложенные перед ним на скатерти.
Раздались редкие аплодисменты.
– Также в работе нашего собрания участвует уполномоченный представитель областного Рыбакколхозсоюза товарищ Гурьев.
Мужчина в пиджаке встал, с лёгкой усмешкой поднял ладонь в приветствии, тоже похлопал в ответ на хлопанье в рядах.
– Сегодня на собрании у нас присутствует…
Для верности Сергей заглянул в список.
– Присутствует тридцать девять человек. То есть пришли не все, дальняя бригада с утра на воде, пробуют там закидной невод, крупночастиковый, посмотрим, что получится. Но прибыл их полномочный представитель, у него от бригады имеется доверенность. Петрович, покажись людям!
Со скамейки в задних рядах встал, комкая кепку, кряжистый конопатый мужик средних лет. Ухмыляясь, поклонился по сторонам, снова неловко сел.
Томка осторожно взяла Марию под руку, наклонилась, зашептала.
– А председатель-то наш ничего себе, молодой, симпатичный! Жаль, что глаза нет… Но деловитый такой, просто ужас!
Мария кивнула.
Собрание продолжалось.
– … По состоянию на сегодняшний день в списке тридцать девять человек. Заявление на вступление в колхоз каждый из вас напишет попозже, после обсуждения главных вопросов. Итак, …