Осколки маски
Шрифт:
— Получается, можно взять любой нож, нанести на его лезвие нужные знаки, и он станет артефактом?
— Я же говорила, что не все так просто, — проворчала она.
— Ну пусть по-особому нанести знаки, итог-то один.
— Вот из-за этого «по-особому», даже зная символы, ничего ты сделать и не сможешь. Впрочем, как делать конкретно этот артефакт, известно многим, но то аристократы, а для простых людей даже эта информация редкость. Да она им и не нужна. Все, одевайся.
— То есть, как делать такой нож, аристо знают, а как делать другой — нет? —
— Именно, — ответила она. — Более того, время от времени его приходится переделывать. То ли силы из него уходят, то ли еще что… А вот второй нож этого недостатка лишен. Впрочем… — произнесла она и замолчала. — Ты ведь помнишь, что у нас два ножа для поверхностной блокировки?
— Да, — ответил я, застегивая рубашку. — Один совсем древний, и один новодел.
— Почти перед самым исчезновением Ушедших сделали, — кивнула Атарашики. — Думаю, тогдашний глава рода решил перестраховаться — все же первому ножу уже около пяти тысяч лет. Он, конечно, еще рабочий, но мало ли? А вдруг сила и такие артефакты покидает?
Кстати, именно старым ножом Атарашики блокировала камонтоку отцу, так что да — все еще рабочий. И выглядит как новенький, что для меня еще более удивительно. За ним, конечно, ухаживают, но пять тысяч лет… Так эти ножи еще и визуально не выделяются. Ножи как ножи. Обоюдоострый клинок и костяная рукоятка. Разве что у того паршивца, которым меня недавно резали, клинок пошире и покороче. И рукоятка из дерева.
— Как себя чувствуешь? — спросила Атарашики.
— Знаешь, — прислушался я к себе, — этой магической энергии во мне сейчас гораздо меньше, чем в прошлый раз. Думаю, дня через два вновь верну свои силы.
— Ну еще бы, — произнесла она ворчливо. — В прошлый раз тебе всю кровь в теле меняли, камонтоку новый формировали, да так, чтобы ты не помер при этом. Естественно, что сейчас ты должен быстрее оклематься.
— Ладно, — подытожил я, надевая пиджак. — Давай более интересными вещами займемся.
— Это какими? — насторожилась Атарашики.
— Кубиком, что я у Токугава спер.
ГЛАВА 11
Нужный мне куб лежал ровно там, где мы оставили его в последний раз — на старинной тумбе в окружении таких же, пусть и бесполезных, но все же артефактов. Точнее, никто просто не знает, что большинство из этих штуковин делает. Сюда бы моих родителей, да кто ж их пустит… Хотя можно же наоборот — артефакты им принести. Но это явно не в ближайшем будущем.
— И чем же этот куб… — нарушила молчание Атарашики. — Ты узнал про него что-то новое?
— Скорее, я просто узнал кое-что, что можно к нему применить, — усмехнулся я, беря артефакт в руки.
Сам куб был чуть больше моего кулака и испещрен различными линиями, кругами и завитушками. Причем, если приглядеться, некоторые линии были золотистого цвета, в то время как сам куб — практически полностью серого. Но главное то, что в двух местах золотистые линии сплетались в очень знакомые… фигуры, знаки, отпечатки пальцев? Сложно сказать,
Подойдя к Атарашики, показал ей артефакт:
— Видишь вот эти места? Тут надо…
— Я поняла, — прервала она меня чуть взволнованно. — Святые супруги, как мы раньше-то этого не заметили?
На что я хмыкнул:
— Ну я про зоны активации вообще был не в курсе.
— Да-да, во всем виновата я, — проворчала она, после чего забрала у меня куб.
Приложив сначала кольцо, а потом и пальцы к нужным местам и подав туда бахир, Атарашики — как и я, собственно, — с удивлением уставилась на появившийся голографический глобус. Фактически точно такой же, как и раньше, но с небольшим дополнением.
— Дай-ка мне его, — сказал я, забирая у нее артефакт, после чего поставил на пол, чтобы было удобнее рассматривать появившуюся голограмму.
— И что это такое? — спросила Атарашики удивленно.
Глобус. Все тот же глобус, но на этот раз с кучей отметок по всему шару. Десятки небольших белых точек, раскиданных в самых разных местах.
— Да что угодно, — произнес я, протянув вперед руку.
Потыкав в разные места глобуса и убедившись, что ничего не меняется, приблизил палец к ближайшей белой точке.
— Синдзи? Что у тебя там?
Глобус был полупрозрачный, так что, стоя с другой стороны шара, Атарашики заметила какие-то изменения с моего края.
— Я так понимаю, что это информокно, — пояснил я, когда она подошла. — Только вот…
Ни хрена не понятно. Само изображение нужного участка приблизилось, плюс появилось окошко с какими-то графиками и строчками… пиктограмм.
— Это язык Древних, — заявила старуха.
— А то я не понял, — хмыкнул я. — Ну-ка… — Я обошел ее и приблизился к тому месту, где находились японские острова. — А вот это уже интересно.
— И что именно? — подошла поближе Атарашики, после чего указала на заинтересовавшее нас обоих место. — Синдзи, это же…
— Да. Где-то там находится гора Фудзи, — произнес я задумчиво.
— Но тогда получается, что это все — Хранилища Древних! — воскликнула она.
— Очень может быть, — вздохнул я.
— Если это так, то в наших руках ценнейшее сокровище! Да мы… да мы… — запиналась она, не в силах подобрать слова.
— Не такое уж и ценное, — пожал я плечами, переведя взгляд левее, где между островами Рюкю и спорными островами, на которых погиб внук Атарашики, висела одна из белых точек.
— Во-первых, глянь сюда. Я эти места очень хорошо изучил и авторитетно заявляю: в этом месте нет острова. То есть если там и было что-то, то сейчас оно на дне океана. Не удивлюсь, если до половины всего этого добра никто не сможет добраться. Ну а во-вторых… — глянул я на нее. — Предположим, мы смогли найти одно такое Хранилище, и что дальше? Уже второй найденный объект заставит весь мир задуматься, так что подставляться нам нельзя. Разве что раз в сотню лет находить.
— Даже одно Хранилище…