Осколки прошлого
Шрифт:
– Ничего подобного! Про Катю я даже не думала. Ну, да. Меня поразил её убогий вид, пьянство. Но я-то тут причём?
– Вы можете вполне искренне обманывать себя, но свою душу не обманете. Она у вас болит, – не уступал Олег Александрович.
Пациентка вспыхнула и зло выкрикнула:
– Не городите ерунды! А ещё врач. Я и так называемая душа – это одно и то же.
Врач посмотрел на грудь Ирины Анатольевны – страшненький карлик завис над шелковой блузкой женщины и корчил ему рожи.
– Присядьте и просто выслушайте меня.
Пациентка скрестила руки на груди, прислонилась к шкафу с документами и демонстративно осталась стоять.
Олег Александрович сделал вид, что не обращает внимания на её выходку, продолжил:
– В самом начале знакомства с вашим будущим мужем вы сказали ему, что Катя беременна и, в общем-то, всегда отличалась распущенностью. Но поверьте, если бы она по-настоящему нравилась ему, Тарас Егорович на ваши речи не обратил бы внимания и всё разузнал сам. Ему на тот момент исполнилось сорок лет, не мальчик, чтобы верить словам. Скорее всего, он тогда не определился с выбором, вы ему обе понравились. Второй мужчина, кажется, его друг, ведь не появлялся совсем.
Ирина Анатольевна воззрилась на доктора с безмерным удивлением.
– Странно я ведь забыла друга Тараса…
Врач не стал комментировать её слова, продолжил:
– Вы не виноваты в том, что Катю обманули с квартирой, не вы украли её деньги, заставили выйти замуж за неадекватного мужчину. В конце концов не вы наливали ей водку, не принуждали пить. Ирина Анатольевна, вы не можете казнить себя за чужие поступки. – Психотерапевт замолчал, давая пациентке время осмыслить его слова, а потом добавил: – Но на вас лежит вина: за саму клевету, ложь. За то, что вы бросили подругу в беде. Читали «Маленького принца» Экзюпери?
Ирина Анатольевна опустила голову.
Олег Александрович улыбнулся.
– Да-да. Лучше не скажешь. Мы в ответе за тех, кого приручили. В жизни всякое бывает. Сделали ошибку – надо исправлять. Попробуйте попросить у подруги прощения и помочь ей. Снимите тяжесть с души, в первую очередь этим вы себя спасёте.
Ирина Анатольевна дёрнула плечом и язвительно процедила:
– Просить прощения у алкоголички! Да ей уже ни чем не поможешь!
– А вы попробуйте. Если не получится, так тому и быть. – Доктор записал что-то в толстую тетрадь, смахивающую больше на амбарную книгу.
Ирина Анатольевна сухо попрощалась с ним и покинула кабинет.
***
Олег резал ножом отбивную на мелкие кусочки, а потом тщательно пережёвывал. Девушка, сидящая рядом с ним за столиком, говорила за двоих, её громкий голос порой перекрывал музыку, звучащую со сцены ресторана. Он скрывал своё раздражение, но оно прорывалось в его взгляде на собеседницу, в коротких отрывистых фразах, в его жестах, поведении. Сейчас Олег раздумывал, под каким предлогом, не обидев Диану, покинуть её. Он сунул руку в карман пиджака, нажал на телефоне кнопку вызова дежурной медсестры в клинике, подержал с пару секунд и отпустил. Ответный звонок прозвучал через минуту. Олег, посерьёзнев, пообещал ошарашенной медсестре немедленно прибыть по её экстренному вызову.
– Извините, срочный случай, – заявил он спутнице, поднимаясь из-за стола. Подозвал официанта, расплатился за ужин.
Диана, преодолев растерянность, поинтересовалась:
– Мы ещё с вами увидимся?
Олег замялся, а потом брякнул:
– Извините, но нет. – И позорно сбежал, не желая объяснений.
Он уже отчаялся познакомиться с девушкой, у которой, кроме внешности, понравится и её душа. Вот и теперь, увидев румяного похожего на матрешку человечка, хихикающего над каждым словом хозяйки, Олег с трудом вытерпел ужин. Их диалог выглядел для него несколько по-другому.
– Диана, вы любите путешествовать. Я, например, хожу в пешие походы, стараюсь каждое лето выбрать новый маршрут.
Девушка мило улыбнулась:
– Я тоже люблю ходить в поход и считаю это лучшим времяпровождением.
Слабо светящееся облачко, как на фотоплёнке, медленно проявилось, в области солнечного сплетения и постепенно оформилось в человечка-матрешку. Олег всегда с трепетом наблюдал этот момент появления души и ждал чуда. Дважды ему повезло, он увидел необыкновенно красивые души: одну у ребёнка десяти лет, другую у глубокого старика. Обе души отличались от остальных, виденных им прежде, прекрасными одухотворёнными ликами, он почувствовал себя уродцем рядом с недосягаемо прекрасными образами. Человечек-матрешка посмотрел на Олега, в голове прозвучал голос капризной девочки:
– Лучшее времяпровождение лежать на пляже и загорать. Терпеть не могу походы, грязь, комары и дым. Такая романтика хороша для не уважающих себя женщин.
Олег вздохнул: «Значит, про красоту гор и ночёвки в лесу говорить с Дианой не стоит. Про рыбалку тем более».
– Я рад, что вы любите походы. А какую музыку вы предпочитаете?
Матрёшка скривился и показал язык.
Девушка наколола шампиньон, откусила кусочек, промокнула губы салфеткой и красивым грудным голосом пропела:
– Классику. Я воспитана на хорошей музыке.
Человечек захихикал:
– Врунья. Ничего кроме глупых идиотских песен она никогда не слушала.
Олег усмехнулся:
– А я вот рок и авторскую песню люблю. Классику редко слушаю, разве что «Времена года» Бетховена. – Он из вредности лишил Петра Ильича Чайковского его детища, приписав его Бетховену. Хотелось услышать, что скажет знаток классики.
Диана похлопала огромными ресницами, покраснела и решительно заявила:
– А я вот не люблю Бетховенские «Времена года», слишком просто написаны.
Олег чуть не подавился куском мяса, сдерживая смех, а вот человечек-матрёшка веселился вовсю.
– Ты ещё про книги её спроси, не забудь о художниках что-нибудь новенькое разузнать.
Он покосился на человечка, но не стал поправлять собеседницу.
– Дианочка, а чем вы любите заниматься в свободное время?
Девушка откинула густые чёрные волосы за спину, они соскальзывали вперёд и норовили попасть в тарелку.
– У меня почти нет свободного времени, но когда выпадает минуточка, читаю, слушаю музыку.