Осколки разбитых иллюзий
Шрифт:
Она изучает меня. Заметив мой встречный взгляд, на её лице расцветает подбадривающая улыбка.
Когда женщина настигает нас, Адэм, который увлечённо беседует с усатым мужчиной, не замечает её.
На плече Айбике висит кухонное полотенце, она стягивает его и начинает бить им Адэма, обращая на себя внимание.
— Бика, — он смеется, хочет обнять её, но женщина не позволяет, она продолжает непрестанно хлестать его полотенцем.
Адэм отступает, смеясь, уклоняется от ударов.
Я вспыхиваю от восторга. И с маниакальным удовольствием
Кажется, они с мужем одного поля ягоды, он тоже любит бить внуков.
Адэм задыхается от смеха и в конец перестает сопротивляться. Он позволяет ей вдоволь похлестать себя.
От смеха слезы выступают на кончиках моих глаз. Я вытираю их. Не помню, когда мне было так весело.
— Айбике, моя любимая бабуля, — протягивает Адэм, поймав на лету полотенце, притягивает к себе женщину, заключает в объятия.
Только тогда она выпускает из рук полотенце, и оно падает на землю. Я не вижу её лица, она стоит уткнувшись в плечо Адэму. Но от того, как трясутся плечи женщины, догадываюсь, что она плачет.
— Как же долго тебя не было, Адэм, я думала, что умру, так и не увидев тебя.
Моё веселье улетучивается. В сердце начинает щемить. В горле образовывается ком. Я остро ощущаю, как женщина тосковала по Адэму. Интересно, сколько они не виделись? Как Адэм может быть таким жестоким по отношению ко всем этим людям? Он, что не общался с ними?
Чувствуется, как сильно они любят его и как он значим для них. Как сильно они скучали по нему.
Я всегда считала свою семью большой. Но смотря на всех людей во дворе, понимаю, что они не просто семья, а целый клан.
Адэм продолжает обнимать бабушку, что-то нашептывает ей. В его глазах читается нежность. Во мне просыпается зависть к женщине, удостоенной такого обращения от него. Отвожу от них взгляд.
Многие из родственников Адэма разошлись в разные сторону, они снуют по двору, выполняя какую-то работу, я вижу длинный стол под навесом дома. Во главе него восседает дедушка Адэма. Он следит за женой и внуком со своего места. Женщины то и дело появляются возле стола, приносят закуски и еду.
— Добро пожаловать, дочка.
Оборачиваясь на голос, неожиданно для себя, оказываюсь в тёплых объятиях бабушки Адэма.
— Спасибо, — шепчу в ответ, обнимаю старушку, поглаживая её по спине.
— Пойдёмте за стол, — говорит она и взяв нас с Адэмом под руку, ведёт к застолью.
Когда мы подходим, я не сажусь, обращаясь к Айбике говорю:
— Я могу немного освежиться после дороги?
— Конечно, милая, сейчас Айла тебя проводит, — она зазывает к себе девушку, — проводи Камиллу в гостевую комнату.
Айла чересчур радостно кивает и приглашает следовать за ней. Мы заходим в дом, минуем просторную гостиную, идём по коридору вдоль множества дверей, заворачиваем несколько раз в разные
«Не дом, а целый лабиринт» — хмыкаю мысленно.
Айла открывает одну из дверей и впускает меня в комнату. Нас встречает интерьер в восточном стиле, богатый на пестрые краски в дизайне.
— Тебе же в уборную? — спрашивает меня.
У неё приятный тонкий голосок и хрупкая внешность в соответствии с голосом. Лицо украшает тонкий, чуть острый носик, миндальный разрез глаз обременён пушистыми ресницами. Губы пухлые, в форме бантика.
— Да, я не долго, — говорю ей, выпускаю из рук сумочку, ставя её на столик.
Девушка указывает на дверь, я направляюсь к ней.
— Только не уходи без меня, боюсь могу заблудиться, — улыбаюсь ей.
— Я подожду, — воодушевлённо отвечает девушка. Смиренно присаживается на кушетку.
Как только я оказываюсь в ванной комнате, совмещённой с санузлом, смотрю на себя в зеркало. Щёки раскрасневшиеся, глаза блестят, волосы, что я старательно вытягивала, распушились и начинают завиваться у лба от жары и влажности.
Открыв кран, умываюсь холодной водой. Меня распирает от любопытства, что же такого произошло, что Адэм не приезжал к родными и кажется не общался с ними?
Хочется скорее вернуться назад, возможно мне удастся узнать об этом по ходу беседы. Спустя пару минут, я возвращаюсь в комнату к Айле. Увидев меня, девушка встаёт на ноги, улыбается.
— Ну всё мы можем идти, — хватаю сумку и следую к двери.
Мы выходим с девушкой из комнаты, следуем назад по коридору.
— Вы все живете в этом доме? — спрашиваю её, - все, кто нас встречал?
— Нет, не все, только прадедушка с прабабушкой, дядя Назар с семьей и наша семья. Мой папа и Адэм — двоюродные братья. Он мой двоюродный дядя, хотя старше меня всего на десять лет.
— Ммм, понятно, — лепечу в ответ, вижу, что девушка очень любит поболтать.
— Остальные живут рядом, ты наверное видела дома? Этот частный сектор проектировал и выстроил прадедушка, на самом деле участок очень большой, всего три улицы, — гордо сообщает она.
— Ого, впечатляет, — успеваю ответить прежде, чем мы оказываемся на улице под навесом.
За столом уже полно народу, все беседуют между собой, едят. Место рядом с Адэмом пустует. Решив, что его оставили для меня, направляюсь к нему.
Адэм говорит в это время с Фаудом, что сидит напротив него, но когда я оказываюсь над ним, отвлекается, встает на ноги, отодвигает для меня стул.
— Спасибо, — говорю ему, присаживаясь.
— Всё в порядке?— спрашивает он, наклонившись ко мне.
— Да, — киваю в ответ.
Мне приятно его внимание, если даже это всего лишь проявление этикета. Адэм сев на своё место, продолжает разговор с братом. Стол ломится от изобилия еды и напитков. Я ищу взглядом воду. Тянусь к бутылке, но Адэм не отрываясь от разговора, опережает меня, он берёт бутылку, открыв крышку, наполняет мой бокал.