Осколки тьмы
Шрифт:
— М-да, не вдохновляет, — соглашается Стас.
Перед нами пустынная равнина. Иссохшая земля, местами сменяющаяся красной глиной и желтым песком, тянется во все стороны, насколько хватает глаз. Кое-где одиноко растут скрюченные деревья, поражая болезненно-изломанными линиями, или такие же кусты без единого листочка, сухими ветвями торчащие из земли. Раздается порыв ветра, поднимая в воздух пыль вперемешку с песком. Медленно шелестит перекати-поле, покоряя бесконечные просторы.
— Не думаю, что местные аллиры особо заботятся о своих землях, — наконец выдавливает Стас.
— Может, так выглядят только границы? — предполагает Терран. — Вдруг у них есть прекрасные цветущие места, где и живут люди?
— Ага, как Радужный город среди рабских селений.
— Пока не проверишь, не узнаешь, — я пожимаю плечами.
— Что ж, придется ехать дальше.
После короткого перекуса под слабым моросящим дождем, мы намереваемся пересечь границу, но виллеты неожиданно начинают упрямиться. Видать, все же не универсальны эти лошади. Если легко, с поразительной флегматичностью они входят в густой туман, то пустыню посещать отказываются наотрез.
Виллеты испуганно всхрапывают, взбрыкивают, бьют копытами о землю и даже пытаются встать на дыбы, норовя скинуть несговорчивых хозяев и броситься назад, к пушистым деревьям и падающим с неба каплям дождя. С трудом оставаясь в седле, я позволяю своей кобыле повернуть назад. Постепенно она успокаивается. Примерно так же поступают остальные, признавая поражение. Приходится спешиться.
— И что теперь делать будем? — спрашиваю, глядя на виллетов, которые с невозмутимым видом принимаются щипать траву.
— Хм-м-м, — глубокомысленно протягивает Стас, ероша челку. — Если логически подумать, то виллетов можно понять. Их пугает сухая земля и отсутствие травы. Им там даже питаться будет нечем.
— Придется оставить их здесь? — с грустью вздыхает Лина.
— Ну не тащить же их силой, — замечает Стас.
— Да вы посмотрите, — восклицает Лина, взмахом руки указывая на бескрайнюю пустыню, — эта равнина бесконечна! Нам самим никаких припасов не хватит, да и на своих двоих мы далеко не уйдем, рухнем под ближайшим деревом, и все! Оно даже от солнца не укроет…
— Можно набрать дождевой воды, — предлагаю я.
— Пешком идти не придется, — добавляет Терран. — Можно использовать крылья. Да и от жары тьма убережет.
— Видимо, другого выхода нет, — Стас сжимает кулаки.
Я подхожу к другу и осторожно касаюсь его руки.
— Не беспокойся, — говорю тихо. — Раздражительность и злость быстро пройдут. Я уверена в этом. Ты же видишь Террана. Он ни на ком не срывается, несмотря на использование тьмы.
— Ладно, пусть будет по-вашему.
Оставляем виллетов на территории Повелителей Дождей. Обращаемся к тьме и создаем крылья, после чего взлетаем над выжженной землей. О животных мы не беспокоимся — они достаточно умны, чтобы выжить без хозяев. А может, набредут на какое-нибудь людское селение, где у них появятся новые владельцы. Чистокровных виллетов здесь очень ценят.
Горячее солнце сушит воздух. Дотрагивается до нас колючими лучами, словно желая вытянуть всю влагу, что еще остается в наших организмах. Мощные, широкие крылья закрывают от прямых лучей, слегка, но не полностью оберегая от безжалостной жары. Тяжелые сумки, которые теперь приходится нести самим, мозолят плечи. С палаткой, к сожалению, приходится расстаться — слишком тяжелая. Впрочем, от этого становится легче ненамного.
Контролировать силой мысли сотканные из тьмы крылья каждое мгновение очень непросто. Постепенно растет напряжение. Крылья, будто самые настоящие, начинают уставать.
— Может, передохнем? — предлагает Лина, первой не выдерживая утомительный полет.
— Давайте, вон у того дерева, — соглашается Стас. — Хоть какая-то тень от него.
Мы спускаемся на землю. Сбрасываем с плеч тяжелые сумки и буквально падаем в пыль, не в силах стоять на ногах. От невыносимой жары кружится голова. Скрюченные ветви иссохшего дерева едва ли защищают от солнца. Сухой воздух обжигает горло и, кажется, даже застревает в нем. Откупоривая фляжку с водой, жадно припадаю к горлышку.
— Алиса, хватит, — спустя некоторое время предостерегает Стас. — По моим подсчетам, до ближайшего людского поселения мы доберемся только через два дня. Нужно экономить воду.
Понимая, что друг прав, я нехотя отрываюсь от фляжки. Правда, осознание его правоты не спасает от раздражения.
— Чертова пустыня! — злюсь я. — Не могу больше это терпеть.
Решая провести небольшой полезный эксперимент, призываю тьму. С каждым разом все меньше вспоминаю, что когда-то мы запрещали себе использование этой опасной, разрушительной силы. Она мягко окатывает меня и дарит долгожданную прохладу. Странно, наверное, я выгляжу в этом черном клубке, словно завернутая в одеяло — открытым остается только лицо.
Самочувствие сразу улучшается, тело постепенно начинает остывать, без сожаления расставаясь с накопленным от солнца жаром и отдавая его ненасытным глубинам тьмы. Уже легче дышать. Блаженно прикрывая глаза, откидываюсь на ствол дерева.
— Алиса, знаешь, ты подкинула мне очень хорошую идею, — задумчиво говорит Терран.
— Это какую же? — лениво интересуюсь, игнорируя недовольные взгляды Стаса. Если он до сих пор считает использование тьмы неприемлемым, это вовсе не значит, что я тоже должна страдать от жары.
Лина следует моему примеру, превращаясь в очередной слегка колышущийся комок. Тьма, словно живая, не желает замирать без движения, продолжая изменять форму и очертания.
— Насчет нашего передвижения в пустыне. Крылья — вещь хорошая, но почти не уберегает от жары, — поясняет Терран. — Есть другой вариант. Можно целиком укутаться во тьму и в ней же передвигаться.
— Это будет почти равносильно тому, что мы идем пешком, — возражаю я.
— А что если создать некоторый вихрь? Обычный смерч в природе довольно быстро движется. У нас же вместо завихрений воздуха будут завихрения тьмы. Это позволит нам быстро перемещаться по земле, что должно быть легче, чем контроль над постоянными взмахами крыльев.