Осколки тьмы

Эшмар Рия

— Теперь точно ни один кошмар ко мне не подкрадется, — смеется подруга.

Дальше я не слушаю. Целый день почти беспрерывного использования сил не проходит даром — усталость окончательно мною завладевает, заставляя отключиться на импровизированной постели даже в столь ужасном месте и под чужую болтовню.

Сон уже терпеливо поджидает меня, но это не обещанный кошмар. Вернее, не совсем он.

Здесь нет ничего, кроме бездонного черного неба и клубящейся в ногах тьмы. Словно морские волны, она то вздымается, то оседает и перетекает из стороны в сторону, не желая замирать ни на мгновение.

Чувствуя приближение Тэана, я оборачиваюсь. С каждым его шагом тьма расползается, освобождая пространство.

— Нет… — выдыхаю, замечая наконец, где нахожусь.

Мертвая земля, что открывается взору, усыпана знакомым пеплом. В этот же момент среди тьмы слышатся отдаленные стоны и крики, отделенные от меня намного большим, чем пеленой темноты: между нами, словно страж, стоит время.

— Тебе страшно? — спрашивает Тэан.

— Мне здесь не нравится. — Невольно ежусь и обхватываю голые плечи руками. Даже думать не хочется, что тьма всегда скрывает под собой этот пепел.

— Почему?

— И ты еще спрашиваешь? — изумляюсь, начиная злиться. — Это же боль и страдания людей! Думаешь, я должна получать от подобного удовольствие?

— Это всего лишь эмоции, — небрежно поясняет Тэан. — Сильные эмоции. Ты ведь хотела знать, почему тьма так восторгалась этими отголосками эмоций? Ответ прост. Ее притягивает сила, питательная сила.

— Хочешь сказать, что тьма питается смертью?

— Ты ничего не понимаешь.

Тэан вдруг оказывается позади меня и, чуть наклоняясь, шепчет на ухо:

— Смотри.

Тьма полностью развеивается, открывая взору отдаленное подобие знакомой пустыни. Только в ней еще есть жизнь, которая без тени надежды бьется в агонии.

Маленькие деревянные домики пылают факелами, по узким улочкам в ужасе, как загнанные звери, мечутся люди. У одних горит одежда, у других — волосы и кожа. Люди кричат, падают на землю, катаются по ней в безрезультатных попытках сбить пламя, и постепенно затихают, прогорая насквозь.

— Мама-мама, отпусти! Там осталась моя любимая кукла, ей же страшно! — сквозь кашель плачет маленькая девочка. Растрепанная женщина несет ее на руках, отчаянно прижимая к себе и стараясь закрыть от подающих отовсюду огненных искр.

Ужасающие картины сменяются одна за другой, превращаясь в калейдоскоп событий. Вопли сгорающих заживо, бесполезные попытки спастись, проклятия, из последних сил срывающиеся с непослушных губ… Боль и отчаяние причудливо переплетаются со жгучей ненавистью, которая вместе с языками пламени яростно устремляется ввысь.

— Прекрати! — кричу, задыхаясь от дыма и пепла, словно сама стою посреди этого кошмара. Отчаяние людей передается и мне. Сердце бешено колотится в груди, сжимаемое холодными пальцами страха.

Я резко поворачиваюсь к Тэану лицом и встречаюсь взглядом с огнем янтарных глаз, зловеще полыхающих затаенной силой. Есть что-то хищное, опасное во всем облике Тэана: в этих идеальных чертах красивого лица, в цепком проникновенном взгляде, в линиях стройной, наполненной силой фигуры, в плавных грациозных движениях. Нет, я не буду его бояться. Ни за что!

— Больше ты этого не увидишь, — говорит Тэан, и нас нежно окутывает тьма.

Вновь остаемся только мы вдвоем, провал беззвездного неба и клубящиеся переливы тьмы.

— Но ты хотела понять, я должен был показать это. Ты ведь слышала проклятия? Умирая в муках, люди ненавидели мир, проклинали его за несправедливость, желали ему тех же страданий, что испытывали сами. Они сделали свой выбор, они жаждали оказаться во тьме. Понимаешь? Люди сами просили тьму прийти за ними. А наши желания всегда исполняются. Владения тьмы обширны, люди же сами стремятся к ней. Она никому не отказывает.

Тэан хочет сказать что-то еще, но реальность вторгается в сон, разрывая тонкую пелену и возвращая меня назад.

— Почему ты опять будишь меня? — недовольно бурчу, открывая глаза. — Еще же совсем темно! Только не говори, что уже пора отправляться в путь.

— Нет, — тихо шепчет Стас, — не пора. Но я хочу с тобой кое о чем поговорить.

— А нельзя этот разговор отложить на потом? — хмуро интересуюсь, переворачиваясь на другой бок и пытаясь натянуть на голову одеяло, которое друг упорно стаскивает с меня.

— Нет, нельзя. Ну Алиса, пожалуйста!

Сдаваясь, все-таки выбираюсь из постели и иду вслед за Стасом. Он отдаляется от нашего временного лагеря. Видимо, чтобы не разбудить остальных, или, быть может, этот разговор предназначен только мне.

— Терран не кажется тебе странным? — без обиняков начинает Стас, как только ему кажется, что мы на достаточном расстоянии, чтобы не быть услышанными.

— Почему он должен казаться мне странным? — со вздохом спрашиваю, косясь на теплую постель. Так хочется оказаться в ней снова.

— Тем, что постоянно подбивает нас на использование тьмы!

— Ты так говоришь, будто он заманивает нас в какую-то секту.

— А чем это лучше? Я не думаю, что влияние тьмы на всех нас столь безобидно, как он утверждает.

— Он ведь сказал, что это скоро пройдет.

— Злость и раздражительность покажутся сущим пустяком по сравнению с тем, что может ждать нас в будущем.

— Стас, ты драматизируешь. — Я нетерпеливо передергиваю плечами. — Терран похож на одержимого психа?