Осколки тьмы
Шрифт:
— Никто, — я провожу подошвой сапога по рисунку и почти стираю его. — Никто.
Несколько настойчивых движений ногой — и от рисунка остается слегка взрыхленная земля. Альрайен внимательно наблюдает за мной, но больше не пристает с вопросами, за что я ему благодарна.
Вскоре возвращаются остальные, мы принимаемся готовиться ко сну. На ночь уже давно не оставляем дежурных, потому что Альрайен уверяет в своих способностях узнавать о приближении чужаков благодаря шепоту ветра. И, несмотря на мое отношение к аллиру, в этом вопросе мы постепенно начинаем ему доверять.
Заснуть
Наконец не выдерживаю: выбираюсь из-под одеяла и направляюсь к реке. Быть может, холодная вода избавит от навязчивых мыслей и поможет погрузиться в сон.
Надо заметить, здесь нет кромешной темноты. Фиолетовые всполохи то и дело рассекают воздух, врезаясь в воду, не так часто, как днем, но периодически раздающихся с разных сторон вспышек вполне хватает, чтобы озарять округу все время.
Снимаю верхнюю одежду, остаюсь в одном лишь нижнем белье и осторожно вхожу в воду. Страха не испытываю. Если друзья благополучно искупались, не поджарившись в проводнике электричества, когда молнии били в каждый квадратный метр реки, то и мне опасаться нечего.
Медленно погружаюсь в холодную воду по пояс, после чего решительно ныряю и вновь выныриваю, отмечая, что мокрые волосы в одно мгновение завиваются крупными кудрями. По спине стекают капельки воды, заставляя кожу покрываться мурашками, но я уже не замечаю холода, наблюдая, как фиолетовые змейками врезаются в реку вокруг меня. Есть в этом что-то упоительное: вот так стоять среди молний, ощущая силу стихий, по своей прихоти проявляющих благосклонность к простому беззащитному перед ними человеку и не причиняющих ему вреда.
— Твои мысли далеко, — шепчет Альрайен мне на ухо, вновь заставляя вздрогнуть. Похоже, мысли действительно улетают слишком далеко, а это может быть опасно. В нашем положении нельзя позволять себе подобную рассеянность. — Ты постоянно о чем-то думаешь, — тихо продолжает аллир. Я отчетливо чувствую, как его губы касаются моих волос. — Или, может, о ком-то? Неужели не обо мне?
Последнюю фразу он произносит с насмешкой. Очнувшись, я резко разворачиваюсь. Враждебно смотрю Альрайену в глаза.
— О тебе я перестала думать, как только перестала активно желать твоей скорой и мучительной смерти.
Мне несказанно повезло, что я успела ответить до того, как внимательно начала разглядывать Альрайена.
Синие глаза в ночной темноте поражают своей глубиной и смотрятся особенно притягательно на фоне бледной кожи. Серебристые волосы струятся по плечам идеальными волнами, а вспышки молний почему-то оставляют на белом серебре пурпурные отблески. Эта пляска завораживает еще больше, чем сами молнии.
Обнаженное по пояс тело, сохраняющее в идеальных пропорциях, как стройность, так и напоминание о тренировках на протяжении сотен лет, окончательно лишает дара речи. Наверное, все эти мысли отражаются у меня на лице,
— Почему ты пытаешься быть грубой? — спрашивает Альрайен и чуть хрипловатым голосом тихо добавляет: — Ведь ты такая нежная…
Сообразив наконец, что необходимо что-то сделать, я резко отстраняюсь и неловко опрокидываюсь на спину, подхваченная небыстрым, но мощным течением. На какое-то мгновение я полностью скрываюсь под водой и даже успеваю глотнуть ее приличное количество, обжигающее холодом горло, но справляюсь с течением. Тело слушается плохо, однако мне удается вынырнуть.
Оказывается, меня унесло от аллира на пару метров, зато такая встряска приводит в себя. Отплевываясь, я недовольно заявляю:
— Не смей больше до меня дотрагиваться!
— Только не говори, что тебе не понравилось, — усмехается Альрайен. — Все чувства были написаны на твоем лице.
— Так ты не умеешь читать? — притворно изумляюсь. — Ну надо же, столько времени живешь, а никак не можешь освоить эту нехитрую науку?
С трудом сдерживая раздражение и детское желание окатить аллира водой, я отворачиваюсь от Альрайена и быстрым шагом направляюсь к берегу. На этот раз заснуть удается без проблем.
Утро удивляет нас еще одним чудом природы или, вернее, чудом магии и фантазии аллиров. Тучи разбегаются, оставляя чистое бледно-голубое небо у нас над головами и несколько своих сторожей у самого горизонта. Вот только молнии продолжают сверкать то в одном месте, то в другом.
— Так необычно, — восхищается Лина. — Красиво…
— Красиво, — равнодушно соглашается Терран. — Но мы делали кое-что поинтересней.
— Ты о чем?
— О водных горках из тьмы, например.
— Не напоминай об этом! — испуганно восклицает подруга. Стас косится в сторону Террана с неодобрением, но пока не вмешивается. Альрайен с интересом прислушивается к беседе.
— Почему же? Нам было весело.
— Ты ведь знаешь, к чему это веселье привело.
— Знаю.
— Только ему все равно, — не может сдержаться Стас.
— Допустим, тогда мы ничего не знали, — рассудительно продолжает Лина, не давая Террану ответить, — но потом-то… Потом мы узнали, что опасность быть околдованными тьмой никуда не делась. Вспомни слова Дербиана. Если от тьмы не избавиться, мы окажемся в ее власти.
С тех пор, как мы покинули замок Дербиана, Терран ведет себя удивительно тихо и не поднимает тему тьмы. Раньше он был уверен, что может ее использовать, что она для нас совершенно безвредна, однако со слов Дербиана стало понятно — это не так. И теперь, когда мы знаем о сущности Первозданной Тьмы, будет глупо утверждать, будто есть возможность ею управлять.