Осколки тьмы
Шрифт:
— Тебе было очень тяжело без меня, ты жаждала увидеть меня, вновь оказаться рядом… — С этими словами он наклоняется ко мне, почти касаясь губами моих губ.
Я дергаюсь назад, но попытки высвободиться не приводят ни к каким результатам. Срываюсь в истерику. Плачу, кричу, приказываю и умоляю, чтобы Тэан меня отпустил. Бью его кулаками по груди и плечам, вырываюсь, но он продолжает стойко удерживать меня.
Наконец Тэану это надоедает. Он хватает мои руки и заводит их за спину так, что я больше не могу пошевелиться. Тэан впивается в мои губы поцелуем, и окружающий мир взрывается, превращаясь в нечто непонятное.
Я целую Тэана в ответ, сходя с ума от собственных эмоций, которые требуют выхода если не в истерике, то в этих поцелуях. И мне уже все равно, кто такой Тэан, как и почему он оказался во тьме. Все это больше не имеет никакого значения.
«Интересно, существует ли мир, где введена смертная казнь за прерывание чужого сна? Я бы обязательно туда переехала», — это моя первая мысль, когда вместо поцелуев Тэана чувствую, как Стас теребит меня за плечо и в который раз повторяет, что уже наступило утро и пора вставать.
Выспавшиеся и отдохнувшие, во время завтрака все принимаются активно обсуждать ночное посещение храма.
— Похоже, этот храм был создан во имя тьмы, — заключает Стас. — Альрайен, неужели у вас поклоняются тьме?
— Обычно люди у нас поклоняются аллирам, но кто знает, чем занимается меньшинство, скрывающееся от посторонних глаз. Однако я впервые слышу, чтобы тьме поклонялись — это всего лишь первозданный элемент, безликая сила. Более разумным было бы поклоняться Высшим, к ним не брезгуют обращаться и сами аллиры.
— И часто Высшие отвечают аллирам?
— Давно уже не отвечают. Теперь они участвуют лишь в благословении браков между человеком и аллиром, а этого, как вы можете догадаться, в последнее время совсем не случается.
Я особо не прислушиваюсь к разговору, постоянно погружаясь в собственные мысли.
Как умело Тэан заставил меня забыть обо всех вопросах. Интересно, где он так научился? Он ведь не человек. Зачем его имя высекли на алтаре? Быть может, он единственный, кто имеет возможность связываться с нашим миром? Нет! Сны не принадлежат физическому миру, значит, он не является нитью, ведущей отсюда во тьму. Тогда кто он? Одни вопросы…
— Не пойму одного — зачем им поклоняться тьме? — спрашивает Лина.
— Возможно, они хотели власти, — предполагает Стас. — Тьма — великая сила.
— О да, и она досталась нам, — усмехается Терран.
— Так. Думаю, нам пора ехать дальше. — Стас поднимается на ноги и принимается складывать вещи обратно в сумку. Терран хмыкает, догадываясь, что таким образом тот пытается уйти от очередного спора на тему использования тьмы, но для разнообразия решает промолчать.
На этот раз я отстаю от остальных, заставляя виллета немного помедлить. Делая вид, будто любуюсь красотой леса молний, вновь погружаюсь в размышления.
Гадать, кто такой Тэан, совершенно бессмысленно, потому оставляю этот вопрос до лучших времен, уверенная, что когда-нибудь обязательно узнаю ответ.
Почему в мире тьмы встречаются не только жуткие места наподобие пустыни огненных аллиров или усеянного трупами поля, но и такие прекрасные уголки, как озеро, по которому я гуляла, горная вершина, окруженная бездонной пропастью, беседка, где я побывала этой ночью? Там не было ни зла, ни запаха смерти — лишь окруженная тьмой красота. Об этом я тоже обязательно узнаю, когда придет время.
Главное, что Тэан вновь будет ко мне приходить. Да, я проиграла битву с собственными чувствами и готова сдаться на милость победителю. Нужно уметь проигрывать. Я не могу без Тэана, это выше моих сил. Значит, не нужно больше сопротивляться. Пусть приходит во снах, пусть дарит иллюзию счастья, помогая забыть обо всем, что творится в реальности. Ведь когда мы избавимся от тьмы с помощью Первозданного Света, мы с Тэаном больше не сможем видеться. Он останется в своем мире, я вернусь в свой, и не будет той нити, которая бы их соединила.
От подобной мысли сердце вздрагивает. Хочется расплакаться, но приходится сдерживаться.
Как я могла столь долго терпеть?! Как могла пренебрегать отведенным для нас временем?! Нужно было ловить каждую ночь, каждый сон, каждое мгновение, которое могла бы провести с Тэаном…
— Ты не очень правдоподобно изображаешь любование красотой леса.
— А? — Я и не заметила, как рядом со мной пристроился Альрайен.
— Ты ведь не любуешься окружающим видом, ты о чем-то думаешь, причем не очень приятном, — поясняет аллир.
— Тебе показалось, — отвечаю мрачно.
— Не стоит, Алиса. Я прекрасно вижу: что-то не так. Дело в храме? Именно после его посещения ты стала так задумчива. Или, может, дело в том, что ты увидела в этом храме?
— Может быть, но я не хочу и не буду озвучивать свои мысли, поэтому не вынуждай меня лгать. Да и какая тебе разница?
— Хорошо, можешь не говорить, но не нужно думать, будто мне все равно.
— Считаешь, мои мысли могут тебя повеселить, как все остальное, связанное со мной?
— Мне казалось, мы нашли общий язык, — резко похолодевшим голосом замечает Альрайен.
— О, это теперь так называется?! — Издевательски смеясь, с циничной улыбкой добавляю: — Не хочу тебя расстраивать, но это всего лишь поцелуи. И если я позволила прикоснуться к телу, это не значит, что ты можешь лезть ко мне в душу!
— Странно слышать это от молодой девушки, — задумчиво говорит Альрайен. Его лицо превращается в равнодушную маску. Прежде чем оставить меня в покое, аллир жестко добавляет: — Но учти: сейчас ты оскорбила не меня, а себя.