Осколки

Ниссенсон Джанетт

Анжела стянула заколкой-пряжкой свои длинные волосы, достававшие почти до талии, совершенно не задумываясь о макияже, это стало для нее нормой. На самом деле, скорее всего вся ее косметика или давно высохла, или у нее истек срок годности.

Натянув ботинки на низком каблуке на толстые шерстяные носки, она почти останавливала себя от соблазна позвонить Джулии, выдумав какое-нибудь оправдание, чтобы отказаться от завтрака. Как ни странно, причина, по которой она не очень хотела к ней идти, была не связана с едой, а с тем, что ей придется наблюдать, как Джулия ласково обнимается со своим женихом Натаном.

И дело касалось не того, что ей не нравился Натан, даже если

его первоначальные действия по отношению к Джулии напоминали полного придурка. Но так как Джулия была счастлива, находясь вся в хлопотах и свадебных планах, Анжела подумала, что ее собственное отношение к Натану не должно иметь никакого значения. Она подумала, что отчасти, скорее всего испытывает недоверие к мужчинам в целом в определенный период своей жизни. А отчасти, она с грустью призналась, что ей не хотелось наблюдать частые и довольно откровенные проявления чувств полностью одуревшей от любви друг к другу пары, которая занималась этим почти постоянно.

В свои двадцать шесть лет Анжела мало встречалась с любовью, ее детство было одиноким, к ней часто проявляли безразличие, несмотря на то, что она росла в стабильной семье, с двумя родителями и двумя старшими сестрами. У нее было несколько сексуальных партнеров в университете, но они разошлись, потом были случайные встречи, когда она была раздражена, бунтовала и совершенно была неспособна управлять чем-то отдаленно напоминающим отношения.

А потом наступило время в ее жизни, которое она просто называла «год», хотя, в действительности, было всего одиннадцать месяцев и пять дней. Это было единственное время в ее жизни, когда она чувствовала себя по-настоящему живой, по-настоящему наполненной, несмотря на то, что в течение того же года было бесчисленное количество дней, когда она чувствовала себя беспомощной, не способной что-либо контролировать. И с тех пор она каждый день пыталась вырваться из этого ада, в который попала, когда злосчастная интрижка закончилась так ужасно.

Но сейчас, впервые за многие годы, она почувствовала надежду. Такое мимолетное ощущение, которое она почувствовала сегодня во время бега, повисло на кончиках ее эмоций, и она не совсем была уверена, стоит ли его приять полностью и порадоваться или же стоит жестко отбросить в сторону, продолжая закапываться в свою скорбь.

Не желая больше задумываться о том, что может с ней произойти, Анжела спустилась вниз, надеясь, что у нее появится аппетит, и она отдаст должное Джулии за великолепно приготовленные яйца по-флорентийски.

Глава вторая

Апрель

Как обычно, в офис она пребывала первой, задолго до восхода солнца и, скорее всего, задолго до того, как большинство ее сотрудников вставали с постели. Она любила тишину и предпочитала уединение, которым могла наслаждаться, пока не начинался рабочий день и не начинались бесконечные телефонные звонки, шум голосов переговоров и встречи с клиентами, требующими ее внимания. И, несмотря на ее антисоциальное поведение по отношению к своим коллегам, среди клиентов Анжелы были известные персоны. Конечно, она была деловой и профессиональной, и привлекательной, располагающей к себе, и ее клиенты были чрезвычайно лояльны к ней. И, конечно же, ее безусловный успех в выборе инвестиций, которые за последние пару лет оказались исключительно успешными, еще больше увеличивал веру в нее. Она предоставляла очень выгодные реферралы клиентам, которые были очень довольны увеличением стоимости своих портфелей.

Анжела включила компьютер и потягивала кофе, просматривая расписание на день. Она с тщательностью

относилась к своему ежедневному распорядку дня, настоятельно поддерживая строгий контроль в своих делах на день, как и с большинством аспектов своей жизни. Хотя это было несколько иронично, учитывая тот факт, что никто никогда не навязывал ей никаких правил и не контролировал ее, пока она была ребенком или подростком, и она была более или менее свободна делать все, что хотела с того времени, когда себя помнила.

К сожалению, детство без должного присмотра у нее было не потому, что ее родители были своего рода «свободными духом» с верой, что детям стоит позволять быть самими собой и самостоятельно совершать свой собственный выбор. В случае с Анжелой все было иначе — просто на нее никто не обращал внимания. Поэтому она придумала для себя правила, контролирующие ее жизнь, чтобы принимать самостоятельно решения. За исключением одного слишком короткого периода в ее жизни, который длился в течение одиннадцати месяцев и пяти дней. Этот период времени ежедневно чередовался адом и раем, но она все равно чувствовала себя счастливее и живее, чем в любое другое время.

За последние несколько лет Анжела научилась уверенно блокировать эти воспоминания, которые так соблазнительно витали на задворках ее серого вещества. Вместо это она попыталась сфокусировать все свою энергию на новом портфолио, которое заканчивала для потенциального клиента — совершенно другие рекомендации одному из самых крупных заказчиков. Ее способность выбирать подходящие и вполне выполняемые предложения, рассчитанные на индивидуальные потребности каждого клиента в отдельности, была значительной частью ее успеха. Даже в офисе, в котором насчитывалось более чем сотня брокеров, она регулярно входила в Топ пятнадцати процентов по приносимой прибыли.

Конечно, большинство других брокеров в офисе оценивали успех Анжелы исключительно как удачу, которая ей подфартила в результате трагической случайности. Она была самым младшим партнером Барбары Левенштейн, одной из ведущих брокеров в офисе и, безусловно, самой успешной женщины. И когда Барбара внезапно скончалась от инфаркта, пятьдесят процентов ее очень прибыльных клиентов автоматически передали Анжеле.

И хотя Анжела никогда не благодарила за предоставленную ей возможность, успех, которым она могла воспользоваться сегодня, был почти исключительно полностью ее собственным. Она взяла самых прибыльных клиентов, которых унаследовала от Барбары, и утроила их число, не говоря уже о том, что существенно увеличила финансовую стоимость портфеля каждого. Но она все равно продолжала подвергаться профессиональной ревности со стороны как мужчин, так и женщин-брокеров в офисе, и некоторое время назад научилась отсекать их злобные комментарии — так же, как освоила искусство игнорировать все остальное в своей жизни, вызывающее у нее боль или панику.

Да, конечно, она была антисоциальной одиночкой, просто потому что у нее не хватало терпения иметь дело с людьми, которые либо недолюбливали, либо завидовали ей. Она ненавидела всяческие игры и делать вид, что этот человек нравится только, чтобы показаться вежливой, не считала нужным. Анжела полагала, что она могла рассчитывать на людей в этом офисе, которые ей на самом деле нравились или, по крайней мере, были терпимы. Одним из этих людей была ее личный ассистент Кара Бреганте. Так же, как и она сама, Кара была итальянкой, хотя и со стороны отца, также, как и у Анжелы главный профилирующий предмет у нее был финансы, она пыталась получить диплом, учась в вечернюю смену. Кара, как правило, одна из первых прибывала в офис и находилась за своим столом до семи вечера.