Осколок Империи
Шрифт:
Это беспокоило Джезуса Пиетро. Если машина просто украдена, это одно; если же машина украдена вопреки всякой логике, это совсем другое.
Он связывал Келлера с чудесами: с чудом, которое позволило ему выжить, когда его машина упала в ядовитый туман, с чудом, которое подействовало на память Хобарта прошлой ночью. Исходя из этого предположения, он включил сигнал «Побег заключенных». И не ошибся! Коридоры наполняли разъяренные мятежники.
Он связал пропавших заключенных с пропавшей машиной и с чудесами Келлера. Исходя
Затем майор Дженсен связался с ним из вивария. До этого момента никто не заметил, что усыпляющие маски по-прежнему работали. Как же тогда, спрашивается, девяносто восемь заключенных смогли так просто встать и уйти?
Чудеса! С кем же, черт возьми, он сражается? С одним человеком или с несколькими? Был ли Келлер пассажиром или водителем в той машине? Были ли там другие пассажиры? Открыли ли Дети Земли что-то новое, или Келлер это сделал один?
Ему пришла в голову дикая мысль. Мэтью Кеплер вернулся из пропасти в лице своего племянника, чтобы покарать своих убийц… Джезус Пиетро презрительно фыркнул.
Он удвоил охрану моста между плато Альфа и Бета. Зная, что мост представляет собой единственный путь, по которому можно покинуть плато, он тем не менее расставил охранников вдоль края скалы. Ни один нормальный колонист не сможет покинуть плато Альфа без машины. (Но может быть, что-то сверхъестественное проскользнет незамеченным мимо охранников?!)
Но ни один беглец не сможет воспользоваться полицейской машиной. Джезус Пиетро распорядился, чтобы все полицейские машины летали парами, а машина беглецов будет одна.
Поскольку Джезус Пиетро не являлся чистокровным членом Экипажа, ему было запрещено слушать речь Милларда Парлета, но он знал, что она уже закончилась. В воздухе снова были машины членов Экипажа. Если беглецы украдут машину члена Экипажа, то тогда у них появится шанс. Тем не менее Госпиталь сразу же известят об украденной машине. (Так ли? Ведь полицейская машина уже была украдена, и ему самому пришлось догадываться об этом.)
Никто и ничто не было найдено в заброшенных коралловых домах. (Но может быть, самого важного просто не заметили?)
Большинство из сбежавших заключенных были возвращены в виварий. (Из которого они раньше ускользнули, даже не побеспокоившись отключить усыпляющие маски.)
Джезус Пиетро не привык иметь дело с призраками.
Для этого потребуются совершенно новые приемы.
Он решительно принялся разрабатывать их.
Спор начался за обедом.
Обед проходил в необычное время, в три часа. Он был хорошим, просто превосходным. Лидия Хэнкок по-прежнему выглядела как мрачная ведьма, но Мэт считал, что любой человек, который может готовить, как она, заслуживает снисхождения. Они уже покончили с отбивными из баранины, когда Гарри Кейн вернулся к делу.
— Итак, нас только пятеро, — сказал он. — Что мы можем сделать, чтобы освободить остальных?
— Мы могли бы взорвать насосную станцию, — предложил Худ. Выяснилось, что насосная станция, которая снабжала плато Альфа водой из реки Большой Водопад, была для Экипажа единственным источником воды. Станция находилась у основания скалы, разделяющей плато Альфа и Бета. Дети Земли уже давно установили там мины, чтобы, если понадобится, быстро взорвать станцию. — Это была бы неплохая диверсия.
— Кроме того, это вывело бы из строя их источник энергии, — сказал Мэт, вспомнив, что необходимый для реактора водород извлекается из воды.
— Ну, нет. Энергостанции используют лишь несколько ведер воды в год, Келлер. И к чему нам эта диверсия, Джей? Какие-нибудь другие предложения?
— Мэт. Ему уже удалось вытащить нас однажды. Он сможет сделать это еще раз теперь, когда он знает…
— Ну уж нет. Я не революционер. Я рассказал вам, почему я отправился в Госпиталь, и у меня нет никакого желания возвращаться туда вновь.
Так начался спор.
Со стороны Мэта было сказано мало. Он не собирался возвращаться в Госпиталь. Если бы он только мог, он бы с удовольствием вернулся на плато Гамма и прожил бы свою жизнь там, используя свои способности для защиты. Если ему придется жить где-нибудь в другом месте — даже если ему придется прятаться всю оставшуюся жизнь на плато Альфа, — пусть будет так. Может быть, сейчас его жизнь и не стоит слишком много, но все же она не является настолько дешевой, чтобы ее можно было выбросить просто так.
Он не получил поддержки ни у кого, даже у Лэйни. Со своей стороны, другие выдвигали различные аргументы, которые по диапазону изменялись от воззваний к его патриотизму, милосердию и чувству товарищества до нападок на его личность и угроз нанести ему телесные повреждения. Джей Худ старался больше всех. Можно было подумать, что это он лично изобрел «счастье Мэта Келлера» и что Мэт Келлер украл его. Он, казалось, был абсолютно убежден, что вправе распоряжаться всей парапсихологической энергией на плато.
В некотором смысле все это было даже смешно. Они умоляли его, они запугивали его, они угрожали ему — и все это без малейшей надежды на успех. Один раз им действительно удалось запугать его, и один раз их высказывания личного плана исчерпали все запасы его терпения. И каждый раз спор резко прекращался, и Мэт оставался наедине со своим раздражением, пока Дети Земли обсуждали всевозможные посторонние темы, и их зрачки превращались в крохотные точки, когда они смотрели на него.
После второго такого эпизода Гарри Кейн понял, что происходит, и велел другим прекратить уговоры. Это мешало им заниматься планами, как он выразился.