Осквернитель Соломон III
Шрифт:
Боже, он не мог себе представить, каково это быть приговоренным провести всю свою жизнь в этом месте. По словам отца... который, кстати, позвонил сказать, что он продвигается в своих делах – кретин - и остается в Уэстоне... он также сообщил, что эта старуха не была случайным человеком, о чем с самого начала догадывался Соломон. Она оказалась даже больше, чем жертвой Ордена Шести. Агнес Джонс являлась пациенткой психлечебницы. Остается лишь надеяться, что это было именно в то время, когда все стало сущим безумием.
Но она определенно была именно тем человеком, с которым он хотел и должен был поговорить.
– Оно прекрасно, - прошептала Хаос, заворожено глядя на громоздкого великана, увеличивающегося в размере, пока они приближались к зданию. Пятиэтажное здание казалось невысоким по сравнению с тем, как раскидывалось в ширину. Его внешняя часть была слегка изогнута, создавая ощущение, будто попадаешь в громоздкие каменные объятия. И это была лишь та часть, что он мог видеть с расстояния, прикидывая, что с другой стороны здание было еще масштабнее. Может быть, даже имело подземелье.
Главный вход напоминал по архитектуре здание суда, но как только они преодолели громоздкие двери, то их тут же окутал резкий больничный запах – запах смерти. Приходилось задерживать дыхание, чтобы подавить рвотные позывы.
Он взглянул на Хаос, пораженный тем, как она выглядела в обычной одежде. Ему пришлось самостоятельно выбрать и купить ее в супермаркете, когда стало ясно, что у Хаос нет предпочтений в стиле. Ей нравилось абсолютно все, что висело на вешалках. Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Он выбрал джинсы, футболку и кроссовки. Его основной замысел заключался в том, что, если они каким-то образом попадут в плен, она сможет убежать. Бонус был в том, насколько хорошо одежда подчеркивала ее тело, выставляя в выгодном свете. Восхитительно.
Они вошли в лифт и нажали на кнопку третьего этажа. Когда перед ними открылись двери, они увидели холл, напоминающий собой коридор начальной школы в канун Хэллоуина. Главная справочная стойка была украшена типичными праздничными атрибутами.
– Мы пришли навестить Агнес Джонс, - сообщил Соломон, подойдя к ней.
– Посетители?
– резко спросила рыжеволосая женщина, глядя на него поверх очков в толстой оправе. Было довольно трудно воспринимать ее всерьез из-за блестящих крыльев летучей мыши, украшающих оправу. Ее тонкие приподнятые от скуки брови говорили о том, что ее заставили нарядиться соответственно роли. Скорее всего.
– Да, мэм. Мы – друзья семьи. Предварительно уже звонили вам.
– Да, вижу, - пробормотала она, жуя жвачку и громко стуча по клавиатуре оранжевыми ногтями. – Идите по тому коридору направо, - она кивнула в сторону, отчего ее массивные серьги в виде тыковок закачались.
– Постучите, прежде чем войти, она не любит, когда ее пугают. И я предполагаю, что вы знаете все о ее ограничениях, - добавила она, бросив на Соломона пристальный взгляд.
Что за ограничения?
– Конечно, - солгал он, не желая, чтобы администратор по какой-либо причине остановила их и не позволила навестить старуху.
Разве его отец упоминал об ограничениях? Он крепче сжал руку Хаос и в размеренном темпе направился к указанной палате. На этом этаже стоял скорее лекарственный запах, нежели цветочный. Пока они проходили
Соломон нашел свободное пространство в верхней части двери и постучал.
Изнутри донеслись странные звуки, и он постучал громче, гадая, не была глухота одним из упомянутых физических ограничений. Непонятный шум и возня, казалось, стали громче, давая понять, что женщина их услышала. Внезапно раздался пронзительный крик и послышался стук, словно кто-то играл с теннисным мячиком. Он взглянул на Хаос, которая с нескрываемым любопытством встретила его взгляд.
– Мисс Агнес?
– позвал он, медленно открывая дверь.
– Мы друзья, пришли навестить Вас, - он вошел и увидел женщину в инвалидном кресле, склонившуюся над чем-то около единственного окна в комнате. Странные звуки определенно исходили от нее. Она казалась расстроенной. Соломон разглядывал нечто на ее коленях, с чем она, похоже, боролась. Боже, её привязали к стулу?
Он направился прямо к ней, испытывая беспокойство и тревогу.
– Меня зовут Соломон.
Они с Хаос резко остановились, когда старуха тряхнула седой головой в их сторону. Два молочно-мраморных глаза устремились прямо на них, а ее беззубый рот исторгал непонятное мычание. Возможно, она все же была глухой. В ту же секунду, как он подумал об этом, на пол упал карандаш, и она издала сердитый крик, почти лающий, звучащий как ругательство. Но именно ее руки заставили Соломона замереть на месте. Или их отсутствие. У нее отсутствовали кисти рук.
Она хаотично махала своими культями на упавший предмет, и Хаос поспешила подбежать к ней и поднять карандаш, а затем помогла зажать его между обрубками.
– Ну вот, теперь он у вас, - она помогла положить планшет прямо на колени женщины. – Вы, что, рисуете картину? Мне нравятся картины.
Соломон в смятении смотрел на женщину, которая сверлила Хаос невидящим взглядом.
– А-а-а?
– Женщина провела карандашом по странице одним обрубком, а затем потянулась к Хаос другим.
Соломон съежился, когда Хаос мягко взяла женщину за руку и поднесла ее к лицу.
– Я здесь, - тихо сказала она, проводя обрубком по своему лицу с разных сторон. – Теперь, Вы видите меня?
Соломон потерял дар речи. В общине, где жила Хаос, были люди с подобными физическими ограничениями? Хотя он не был бы шокирован этим фактом. Он отметил, что она вела себя очень по-домашнему с этой незнакомой женщиной, которая явно пережила что-то ужасное, заполучив такие увечья.
Хаос улыбнулась ему и поманила к себе, будто только что нашла самое удивительное сокровище.
– Здесь Соломон, - сообщила она женщине, которая разразилась множеством невнятных слов и звуков, двигая ртом. Она, что, отчитывала его? Судя по интонациям, так и есть.