Осквернитель Соломон III

Бэйн Люциан

Соломон понял, насколько глупо прозвучал этот вопрос. Откуда ей было знать, к чему подходит ключ, лишь только прикоснувшись к нему?

Женщина ощупала ключ, как будто эта просьба была чем-то самым обычным, ее лицо выглядело очень сосредоточенным. Потом она глубоко вздохнула, широко раскрыв глаза.

Она вскочила с инвалидного кресла, сбив Соломона с ног, и ринулась через всю комнату к своему шкафу. Она раскрыла створки и повернулась к ним, держа деревянную шкатулку. Она снова уставилась на них, будто могла видеть, широко раскрыв

глаза и улыбаясь беззубой улыбкой.

Святой. Ад.

Она поспешила обратно к ним, крепко зажимая шкатулку, и села в инвалидное кресло, оставив их в шоке смотреть друг на друга. То, что она могла ходить, наводило на мысль, что она могла и видеть!

– Вы можете видеть, Агнес?
– Соломон не мог удержаться от вопроса.

– Э-э-э!
– взревела она, словно он только что израсходовал ту каплю терпения, что у нее была припасена для него. Она указала на свои глаза несколькими раздраженными толчками, ее рот искривился, напоминая черную дыру.

"Разве похоже, что я вижу, идиот?" - грозное бормотание очень четко донесло до него ее мысли.

Соломон поймал укоризненный взгляд Хаос.

– Что?!
– воскликнул он.
– Она вскочила со своего кресла, и ты тоже была потрясена, - тихо прошипел он.

– Э-э-э, э-э-э, э-э-э! – захныкала женщина, явно издеваясь над ним и передразнивая.

– Почему она меня так невзлюбила?
– спросил он Хаос, искренне не понимая.
– Что я такого сделал?

Она пожала плечами и подавила улыбку.

Соломон посмотрел на старуху, которая чинно сидела в кресле с пустым невинным взглядом, затем пробормотал Хаос: - Тебя все это забавляет, потому что ты нравишься ей.

Хаос протянула ему ключ, и он кивнул.

– Вы хотите проверить ключ, Агнес?
– спросила Хаос.

– Э-э-э? – вновь проворковала она, словно ангел, взмахивая своими культями.

– Хорошо, я подержу шкатулку.

Женщина потратила около пяти минут, пытаясь вставить ключ в замочную скважину, и Хаос помогла ей направлять его.

– Немного осталось. Вот так, правильно. Почти. Немного вверх, - хихиканье, хихиканье. – А теперь вниз. Вы промахнулись, - больше хихиканья.

Соломон вздохнул, и злобный мамонт в теле покалеченной старушки недовольно взревел на него.

– Позвольте мне, - громко произнес он, направляясь к ним.

Женщина вскрикнула и отдернула шкатулку в сторону, ее лицо исказилось от ярости.

– Хорошо!
– поспешил ответить Соломон, подняв обе руки.
– Вы сделаете это. Хорошо, - он встал и подошел к окну.
– Я просто посмотрю на прекрасный вид за окном. Не торопитесь, можете потратить на это хоть час, хоть целый день, мы никуда не спешим.

Женщина издевалась над ним, что-то неразборчиво бормоча, он ясно слышал это в ее интонациях. Хаос хихикнула, и старуха присоединилась к ней.

– Значит, теперь вы обе смеетесь надо мной. Отлично.
– Но Соломон не мог обижаться, даже если бы захотел. Наблюдать за

этими двумя такими разными женщинами, склонившимися над шкатулкой, открывало для него что-то новое по ощущениям. Он не был уверен, что именно. Возможность видеть Хаос, которая так непринужденно общалась с этой женщиной, и женщину, которая была так благосклонна к ней, принесло ему облегчение. Любой, кто был добр к Хаос, был его другом.

Но он все равно не мог привыкнуть к тому, чтобы кто-то грубил ему без видимой на то причины.

Соломон обернулся, услышав, что они пришли к успеху в своей нелегкой задаче, и ахнул. Он поспешил к шкатулке, рассчитывая обнаружить там кучу бумаг или каких-то документов. Старуха протянула шкатулку Соломону, чем очень удивила его.

– Ему-у-у, - протянула она, и впервые ее голос прозвучал приятно.

Соломон осторожно потянулся к шкатулке, пожирая глазами Хаос, которая прикусила нижнюю губу с улыбкой. Он сел на пол со шкатулкой и начал просматривать документы. После беглого осмотра он понял, что это не письма.

– Стихи, - выдохнул он, вспомнив подсказку.
– Это стихи!
– Спасибо, Господи. Там также были и рисунки. Он посмотрел на имя автора каждого из них.
– СГТ, все они написаны СГТ, - с облегчением выдохнул он. Это он. Все так, как и предполагалось.

Раздался стук в дверь, Агнес зашипела и замахала в сторону шкатулки.

– Я их спрячу, - заверил он ее, понимая, что она не хочет, чтобы кто-то еще увидел.

– Э-э-э!
– обратилась она к стоящему у двери.

В комнату заглянула женщина.

– Ваш ужин готов, мисс Агнес.

– Э-э-э, - проворковала она, тыча обрубком в стол.

– О, Вам прекрасно известно, что я не могу позволить Вам обедать самостоятельно. Это займет не больше минуты.

– Может быть, мы зайдем навестить Вас завтра, Агнес?
– громко спросил Соломон.

– Оу-у-у, - печально протянула Агнес.

– Можно мне, пожалуйста, позаимствовать шкатулку?
– спросил Соломон, на что женщина завизжала, как обезумевшая банши¹*.

Хаос быстро подошла к старухе и что-то прошептала ей на ухо, и женщина тут же затихла. Она глубоко вздохнула от изумления, ее рот расплылся в широкой улыбке. Затем раздались громкие хлопки и звуки, словно где-то поблизости находился радостный тюлень. Что, черт возьми, Хаос сказала ей? Или пообещала?

Это не имело значения, потому что это позволило ему получить то, что нужно. Шкатулка и ее содержимое. И он не мог дождаться, когда вернется в отель и подробно изучит каждый клочок бумаги.

Соломон подождал, пока они окажутся у отеля, и только тогда спросил Хаос:

– Что именно ты ей сказала?

– Чтобы получить шкатулку?

– Да, - сказал он, смеясь и глядя на ее улыбающееся лицо.
– Боюсь даже предположить, что именно.

Когда она виновато закусила нижнюю губу, его улыбка дрогнула.