Осквернитель Соломон III
Шрифт:
Все остальное не имело значения.
****
– Теперь ты ее никогда не найдешь, - прохрипела пожилая женщина демону перед ней. Ее тело бесконтрольно дрожало под воздействием препарата. Он мог сделать с ней все, что захочет, это не было не важно.
– Мне это и не нужно, - просто ответил он. Она боролась за каждый вздох, глядя на острый инструмент, который тот держал перед ее лицом.
– Видишь ли, - начал он тихо, поднимая взгляд, - Королева говорила со мной в самые мрачные времена, - он покрутил перед собой острый инструмент.
– Я пытался, -
– Королева поймет, - добавил он, приблизив к лицу женщины свои широко раскрытые глаза, выдающие нездоровое возбуждение.
– Видишь ли, она знает, что я всегда ей верен. Она знает, что я сделал все, что в моих силах, чтобы принести жертву, - сказал он с сожалением, медленно выпрямляясь и бросая на нее взгляд с дьявольским блеском.
– Если город не принесет жертву...
– его глаза расширились, - тогда пусть расплачиваются виновные. Пусть все заплатят, каждый из них.
– Ты лжешь, дьявол, - прохрипела женщина, закашлявшись, когда кровь снова наполнила ее горло.
Темная ярость вспыхнула в его глазах, и пальцы железной хваткой вонзились в ее челюсть. Она кричала и корчилась, пытаясь увернуться от заточенного лезвия, направленного на ее глаза. Женщина закричала, когда он надавил на ее глаз, пронзая глазное яблоко. Она сжала кулаки и дернулась под ремнями, ее тело охватила агония.
– Как ты смеешь осквернять нашу веру, - выплюнул он ей в лицо, пока она молча боролась.
– Я пришел сюда исправить ошибки, слышишь, старуха? Ты слишком часто путалась у меня под ногами, и тебя постигнет участь богохульника.
Огонь затопил ее голову, но она продолжала бороться, пока темнота окончательно не поглотила ее. Она вела эту борьбу, держась за мысль о спасении, которое принесет ее смерть во благо.
****
Хаос боролась с оковами. Они поймали ее. Нет, нет. Она не могла позволить, чтобы ее поймали. Ее охватила паника, и она начала молотить руками и толкаться ногами, истошно крича.
– Хаос! Это я, это же я, Соломон!
Она ахнула, чувствуя его теплое дыхание.
– Соломон, - она напряглась, стремясь оказаться ближе к нему, ей было необходимо почувствовать, что он реален. Ее пальцы прошлись по каждой черточке его лица, а веки напряглись, чтобы открыться. Прежде чем она успела это сделать, он накрыл ее губы поцелуем.
– Соломон, Соломон Гордж! – радостно всхлипнула она.
– Я здесь, я держу тебя, Красавица, - сказал он ей прямо в губы.
– Я держу тебя. У тебя что-нибудь болит? Мы в другом отеле, ты в безопасности. Мы нашли тебя на берегу реки. О, Боже, никогда больше так не делай, - выдавил он.
Ее грудь сдавило болью, когда она услышала его голос, полный горьких мучений.
– Прости, я не...
– она не что?
– Ничего не говори сейчас, - прошептал он, - но потом мне нужно будет узнать, что произошло.
Хаос не должна была позволять Соломону целовать себя, но она не хотела, чтобы он останавливался. Его дыхание заполнило ее рот, а пальцы нежно касались ее лица, будто он испытывал такие же чувства, как и она. Он желал обладать ею навсегда.
– Я люблю тебя, я люблю тебя, - прошептала она, вспомнив, как много раз хотела сказать ему об этом.
– О, Боже, - он напрягся, целуя ее так глубоко, что она почувствовала это всей душой. Он резко поднялся, коснулся ее лица теплыми ладонями, блуждая по нему обеспокоенным
– Ты знаешь, как сильно я тебя люблю?
Она вспомнила о Шантиль. И о том, что Сатана является ее отцом. Что он почувствует к ней, когда узнает об этом? Будет ли он по-прежнему так же сильно любить ее?
– Что?
– прошептал он, присаживаясь на кровать и крепко сжимая ее ладонь.
– Расскажи, что произошло?
Она сглотнула и опустила взгляд на его выцветшую красную футболку. Соломону очень шел этот цвет.
– Я разговаривала с бабушкой, - начала она, - и узнала о Шантиль.
– Хорошо, Красавица. Расскажи мне.
Она подняла на него глаза, желая понять, почему он не кажется счастливым от этой новости.
– Ее... использовал Орден. Для жертвы. Так же, как и меня, - Хаос сглотнула и облизнула губы.
– Ты хотел подождать с зачатием ребенка, - она бросила на него короткий взгляд. Боль пронзила ее грудь, когда она увидела стыд в его глазах. Хаос внезапно почувствовала себя грязной и ответственной за все произошедшее. Она хотела это вырвать с корнем из себя.
– Она была наказана...
– Хаос не сказала почему, иначе он винил бы себя.
– У нее были и другие дети...
– в этот момент она посмотрела на него. Его лицо исказила мука, и это ранило ее в самое сердце, но она не была уверена, почему он страдал. Потому что чувствовал себя преданным?
– Он... он сделал ей лоботомию. Он лишил ее разума, потому что она влюбилась в тебя. Она любила тебя, - прошептала Хаос, яростно желая, чтобы Соломон не думал иначе.
– О, мой Бог!
– с трудом выговорил он, и его голос прозвучал болезненно и шокировано.
– Это не ее вина. И не твоя, - прошептала она.
– Ты не мог быть настолько благородным мужчиной и не испытывать желания подождать с близостью.
Соломон сглотнул и посмотрел на нее долгим взглядом.
– Ты тоже не виновата, - наконец прошептал он.
Она опустила взгляд, пытаясь до крови вонзить ногти в кожу, расцарапывая ее, изгоняя из себя зло, которым она полна.
– Моя мама...
– она облизнула губы и попыталась высвободить руки из его захвата.
– Не надо, - прошептал Соломон, крепче сжимая их.
– Позволь мне быть рядом.
Сердце Хаос бешено забилось. Они говорили ей не осквернять его собой. Не позволять его руке касаться ее нечестивого тела. Сохранять его чистоту, защищать его от тьмы, заключенной внутри и окружающей снаружи.
Она заставила себя позволить ему делать то, что, по ее мнению, было абсолютно неправильным.
– Моя мама была хорошей матерью, - начала она, желая сохранить свое имя чистым.
– Такой же была и ее мама. Бабушка, - она хотела посмотреть ему в глаза, но прикасаться к нему казалось непозволительным.
– Мастер... причинил ей боль. Разрушил ее. Использовал ее.
Хаос боролась с собой, не зная, как рассказать ему о той единственной части правды, которая могла все разрушить. Честно говоря, ее совсем не удивило, что Мастер оказался ее отцом. Даже если бы он не являлся ее биологическим родителем, то оставался бы им в любом другом смысле. Но природа была против нее.
– Мастер…
– Хаос, - позвал ее Соломон, но она не могла встретиться с ним взглядом.
– Посмотри на меня.
Она покачала головой, ее глаза наполнились горячими слезами.
– Я... отродье... Сатаны, - выдавила она из себя.