Осквернитель Соломон III

Бэйн Люциан

Он издал несколько рычащих звуков, напомнив ей животное. А затем он наконец сделал то, что обещал. Он начал трахать ее рот, медленно двигая бедрами, глубоко погружаясь и почти касаясь головкой задней стенки ее горла. Неспешно выходя из нее, пока она царапала зубами по всей его длине, заставляя Соломона шипеть и тяжело дышать, прежде чем снова глубоко войти в нее. Хаос поразило то, что его пальцы двигались в том же темпе, заставляя ее извиваться и отчаянно стонать, балансируя на самом краю удовольствия.

Хаос привыкла держать себя в руках во время оральных

сессий, но впервые она совсем не контролировала ситуацию. Соломон держал ее в своих горячих объятиях, в своей восхитительной милости, заставляя умолять. Умолять телом, губами, языком и зубами, изнывая в мольбах дать ей испробовать агонию его страсти, не сдерживая себя.

– Ты кончишь первой, - сказал он.
– И пока ты кончаешь от моего пальца, я собираюсь трахнуть твой хорошенький ротик.

Он едва успел договорить, как ее поглотили волны оргазма. Он словно давал ей указания быстрыми и глубокими толчками своих пальцев. Но в первую очередь он хотел доставить ей удовольствие. Она была уверена, что именно это и произошло, его слова и тот смысл, что они несли, словно заставили вспыхнуть нечто особенное внутри нее, и ее тело мгновенно устремилось к раю, пока он делал то, что пообещал ей. Он трахал ее рот, пока она высасывала огонь из его прекрасного тела.

Продолжая облизывать его обмякший член, она, прищурив глаза, посмотрела на него, наблюдая, как тяжело поднимается и опускается его грудь. Удовлетворенные тихие стоны, вырывавшееся из ее горла, казались странными, но уместными. Малейшее движение, которое она делала губами и языком, вызывало в нем легкую дрожь, одаривая ее счастьем от знания того, что она так искусно владела его телом.

Теперь настала его очередь. Но она уже знала, что он не позволит ей связать себя. Он боялся, что она уйдет, пока он будет связан. Но в этом он сильно ошибался. У нее не было ни малейшего желания убегать. Она просто знала, что грядет, и это не было каким-то планом. Это была судьба. И он укажет ей путь и поведет по нему, когда придет время.

Соломон освободил ее от тяжести своего тела, и она видела, как он борется со своими намерениями. Она еще не совсем понимала, в чем они заключались, но он чувствовал, что она будет против этого.

– Когда я сказала, что я - Божье Возмездие, ты подумал, что я снова сбегу? Вот почему ты решил связать меня?

Он замер, а затем провел рукой по волосам. Она скользнула взглядом по перекатывающимся мышцами на его спине. Он обладал красивой спиной, чья верхняя часть была широкой и мощной, а талия узкой.

– Вроде того, - пробормотал он, оглядываясь через плечо.
– Что смешного?

– Ничего смешного, - ответила она. – Я счастлива.
– Он повернулся к ней лицом, и она очень медленно прошлась взглядом по каждой восхитительной части его тела.
– Так красиво, - прошептала она.

– Лесть тебе не поможет.

Она подняла на него глаза, и засмеялась.

– Я вовсе не льщу. Я говорю правду.

Он пересел на соседнюю кровать, опустив глаза.

– Я не могу развязать тебя.

Ей стало грустно от его

слов. Грустно, что он думал, что он должен это сделать. Грустно, что у нее не было выбора, и она не могла дать ему то, в чем он нуждался.

– Я должна вернуться.

– Нет, не должна, - сказал он, понизив голос.

– Господь...

– Пока Господь не скажет мне этого, - прервал он ее все еще низким, но твердым голосом, - я не позволю.

Она уставилась на него, не зная, что сказать. Казалось, если Господь действительно хотел, чтобы она вернулась, тогда Он сказал бы ему.

Зазвонил телефон, и Соломон поспешил ответить.

– Алло?
– Хаос встретилась взглядом с Соломоном.
– Дядя Джо. Сначала ты, - он открыл рот, будто собираясь что-то сказать, но тут же закрыл его. А затем бросил взгляд на Хаос, набросил покрывало на ее обнаженное тело и снова сел, чтобы рассказать все дяде. Пока Хаос слушала, ее сердце горело от того, что она снова услышала эту печальную историю, хотя Соломон изложил лишь суть того, что они узнали.

Соломон сделал короткую паузу в той части, где говорилось о том, что губернатору платят за предоставление людей.

– Например, горничные, слуги, бедняки, больные люди, пациенты из других больниц, заключенные, все, на кого распространялась его власть, и угадай, от кого он получал самый крупные суммы? Несколько церквей, - закончил он, натягивая одеяло на колени.

Хаос ждала и прислушивалась, чтобы ничего не упустить. Несомненно, это был сам Господь, призывающий сказать ему то, что он должен был услышать. Разговор пришелся очень к месту.

****

Соломон почувствовал укол вины перед Хаос, пока говорил по телефону. Он встал и развязал ее, поцеловав в лоб в молчаливом извинении. Если она попытается убежать, он наверняка успеет перехватить ее и связать.

– А как насчет тебя, что ты узнал?
– спросил он дядю Джо.

– Ну, несколько больших новостей. Наконец-то позвонил Джон. Возможно, на этот раз ты захочешь присесть.

– О, Боже, что?

– Он раскопал могилу. Помнишь, как мы думали, что они сжигали мертвых? Ну, подумай еще раз. Он насчитал десять скелетов в одной могиле.

– Срань Господня, - прошептал Соломон.
– Почему?

– Даже не знаю. Но попробуй догадаться, что было общего между ними? Отверстия в черепах. На данный момент это только догадка. Но мы предполагаем, что в остальных могилах то же самое.

– Однозначно, - согласился Соломон, наблюдая за Хаос, пока она одевалась.
– Что-то еще?

– Я разговаривал по телефону со старым маразматиком. И получил сообщение. Помнишь Хэллоуин в психушке? Мы были правы, он замышляет что-то нехорошее.

От страха внутренности Соломона скрутило в тугой узел, и он постарался не смотреть на Хаос, чтобы она не видела выражение ужаса на его лице.

– И что же?

– Он готовится к Осквернению из всех Осквернений.

Боже, он ненавидел, что Хаос была права насчет этого.