Основание и Земля (Академия и Земля)

Азимов Айзек

– Вы сказали, что если мы подождем, Прыжок будет более безопасен.

– Да, я так сказал, но мы в достаточной безопасности уже сейчас. На самом же деле я боюсь, что эти миры космонитов, координаты которых у нас есть, вообще ничего не дадут нам. У нас их всего три, и мы уже использовали две возможности, каждый раз едва избегая смерти. При этом мы не получили даже намека на местоположение Земли или хотя бы на факт ее существования. Сейчас перед нами третий и последний шанс, и что если он тоже обманет нас?

Пилорат вздохнул.

– Знаете,

есть старая история – одна из тех, которые я дал Фоллому для практики – в которой некто получил три желания, но только три. Вообще тройка является важным числом в этих вещах, возможно, потому что она первая нечетная цифра и самая маленькая из решающих чисел. Помните, две из трех побед… Так вот, вся суть в том, что в этих историях желания не используются. Никто не может пожелать правильно и в этом, как я всегда предполагал, заключается древняя мудрость: эффект от вашего желания должен последовать немедленно, а не… – Он вдруг смущенно замолчал. – Простите, старина, но я отнимаю у вас время. Я становлюсь болтливым, когда говорю о своем хобби.

– Мне всегда интересно с вами, Яков. Я согласен с вашей аналогией. Мы получили три желания, использовали два, и они не привели ни к чему хорошему. Сейчас осталось только одно. Я уверен в очередной неудаче и потому стараюсь отсрочить ее. Вот почему я откладываю Прыжок снова и снова.

– Что же мы будем делать, если нам опять не повезет? Вернемся на Гею? Или на Терминус?

– О, нет, – сказал Тревиз шепотом, качая головой. – Поиски должны быть продолжены… но если бы я знал, как…

XIV. Мертвая планета

60

Тревиз чувствовал себя подавленно. Успехи, достигнутые после начала поисков, никогда не были окончательными – они только временно отсрочивали поражение.

Он откладывал Прыжок к третьему миру космонитов до тех пор, пока его беспокойство не передалось остальным. Когда же он наконец решил, что просто обязан дать команду компьютеру вести корабль через гиперпространство, Пилорат стоял в дверях в пилотскую рубку, а Блисс была за его спиной, сбоку. Даже Фоллом стоял там же, по-совиному глядя на Тревиза и крепко держась за руку Блисс.

Тревиз взглянул на них поверх компьютера и сказал довольно грубо:

– Какая семейная группа! – впрочем, это только отразило его сомнения.

Он проинструктировал компьютер таким образом, чтобы тот вывел корабль в обычное пространство на большем расстоянии от звезды, чем это было необходимо. Тревиз говорил себе, что это потому, что он научился осторожности в результате событий на первых двух мирах космонитов, но сам не верил в это. На самом деле он рассчитывал оказаться достаточно далеко от звезды, чтобы не иметь возможности сразу определить: есть ли у нее пригодная для жизни планета. Это должно было дать несколько дополнительных дней полета в пространстве, прежде чем он узнает это и – возможно – встретит горечь поражения лицом к лицу.

Поэтому

сейчас, с «семейной группой», следящей за ним, он глубоко вздохнул, на мгновение замер, а затем свистнул, тем самым давая компьютеру последнее указание.

Рисунок звезд изменился, и экран стал более пустым, поскольку они оказались в районе, где звезды были значительно более редкими. И почти в самом центре экрана мерцала яркая звезда.

Тревиз резко хмыкнул, поскольку это была своего рода победа. В конце концов третьи координаты могли оказаться ошибочными и в пределах поля зрения могло не оказаться звезды типа G. Он глянул на остальную троицу и сказал:

– Вот она. Звезда номер три.

– Вы уверены? – мягко спросила Блисс.

– Смотрите, – сказал Тревиз. – Я помещу на экран компьютера карту Галактики и если эта яркая звезда в центре исчезнет, значит, в памяти ее нет, и это то, что нам нужно.

Компьютер выполнил его команду, и звезда исчезла, как будто ее и не было, но все остальное поле осталось прежним в своем величественном равнодушии.

– Мы нашли ее, – сказал Тревиз. И все-таки он направил «Далекую Звезду» вперед на скорости, лишь немного превышающей половину того, что она могла с легкостью делать. Вопрос наличия или отсутствия пригодной для жизни планеты по-прежнему оставался открытым, и Тревиз не торопился решать его. Даже после трех дней такого полета, нельзя было сказать ничего определенного.

Впрочем, не совсем ничего. Вокруг звезды вращался огромный газовый гигант. Он был очень далеко от звезды и его дневная поверхность, которую они видели как толстый полумесяц, светилась бледно-желтым цветом.

Тревизу это не понравилось, но он постарался не показать виду и заговорил сухо, как путеводитель:

– Перед вами большой газовый гигант. Довольно эффектно, не правда ли? Имеет пару колец и два крупных спутника, видимых в данный момент.

– Большинство систем содержат газовые гиганты, разве не так? – сказала Блисс.

– Да, но этот очень велик. Судя по расстоянию до его спутников и их периоду вращения, этот газовый гигант почти в две тысячи раз массивнее пригодной для жизни планеты.

– А какая разница? – спросила Блисс. – Газовый гигант это газовый гигант и не все ли равно, какие размеры он имеет? Они всегда находятся на больших расстояниях от звезды, вокруг которой вращаются, и из-за своих размеров никогда не бывают пригодны для жизни. Чтобы найти обитаемую планету, нужно подойти к звезде поближе.

Тревиз заколебался, но потом решил объяснить.

– Дело в том, что газовые гиганты, – сказал он, – имеют тенденцию к очистке пространства между планетами. Материал, который они не могут поглотить в себя, будет объединяться в достаточно крупные тела, которые образуют систему спутников. Эти гиганты мешают объединению других обломков даже на значительных расстояниях от себя, так что наиболее вероятно останутся единственными крупными планетами системы. Там будут только газовый гигант и астероиды.