Основной инстинкт
Шрифт:
— Обратное я не заявляла, — прервала его Кэтрин.
— Я — капитан Толкотт. — Капитан, казалось, хотел было извиниться, но, хорошенько подумав, ограничился лишь пожатием её тонкой руки.
— Лейтенант Уокер, — представился Уокер, Он не выглядел извиняющимся, но смотрел на неё холодным взглядом.
— Можем ли предложить вам чего-нибудь? — заискивающе вопросил Толкотт, — Возможно, чашечку кофе?
— Нет, спасибо.
Корелли вытащил носовой платок и промокнул лоб. Окна были наглухо
— Когда к нам присоединится ваш адвокат? — поинтересовался Корелли, Ник сделал всё возможное, чтобы скрыть усмешку,
— Мисс Трамелл отклонила своё право на адвоката, — внёс ясность он.
Корелли с Толкоттом резко взглянули на Ника Кар-рана. Кэтрин Трамелл поймала этот взгляд и всмотрелась в лица присутствующих.
— Я что-то упустила? — спросила она.
— Я заранее сказалим, что вы откажетесь от услуг адвоката.
— Почему вы отвергли своё право на присутствие адвоката, мисс Трамелл?
Кэтрин проигнорировала его вопрос; её взгляд был сфокусирован на Нике. Она смотрела на него с восхищением. Впервые,
— А почему вы предполагали, что я его приглашу?
— Вот я и сказал им, что вы не захотите прятаться ни за чью спину, — спокойно пояснил Ник. Они беседовали вдвоём, словно больше в комнате не было ни души.
— Мне незачем прятаться.
Они ещё какое-то время смотрели друг на друга, после чего Кэтрин села и кивнула в сторону своих инквизиторов, как бы говоря им: «Приступайте». Затем она внутренне успокоилась, остыла, взяла себя в руки. Она вынула из косметички сигарету, подожгла её и бросила использованную спичку на крышку стола перед собой.
— У нас в здании запрещено курить, мисс Трамелл, — предупредил Корелли.
— Что вы собираетесь делать? — Она приподняла одну бровь. — Обвинить меня в курении?
В Сан-Франциско — столице «бестабачного» мира — нашлось бы немало воинствующих некурящих, возжелавших бы не только обвинить её в курении, но и весело осудивших бы, приговорив к электрическому стулу.
Но как бы там ни было, Корелли не собирался пользоваться такой возможностью. Он поспешно отступил.
Кэтрин направила струю дыма через стол, прямо в сторону Ника.
Корелли решил, что пришло время напрямую перейти к теме их беседы:
— Не расскажете ли вы нам, мисс Трамелл, о природе ваших отношений с мистером Бозом?
— Вот уже примерно полтора года я занималась с ним сексом, — сухо ответила она. — Мне нравилось заниматься с ним любовью. — Она установила полный контроль над комнатой и, выговаривая свои слова, переводила свой взгляд с одного полицейского на другого.
Мужчинам в комнате нравилось то, что, как представители закона, они слышали здесь всё что угодно, видели всё что угодно; считалось, что ничто на свете не в состоянии шокировать их. И чаще всего именно так дела и обстояли. Они слышали здесь разные признания: от злостных, безжалостных убийц; от людей, жестоко обращавшихся с детьми или бивших своих жён; от наёмных убийц и торговцев наркотиками. А копы были, в основной своей массе, консервативными выходцами из набожных католических семей ниже среднего класса. И услышать от привлекательной, богатой, получившей хорошее воспитание и прекрасно образованной женщины такие небрежные речи о сексуальной жизни было для них крайне оскорбительно.
— Вы использовали в своих отношениях с ним элементы садомазохизма? — спросил Корелли.
Она обратила свой взор на помощника прокурора округа. Её взгляд был до того пронзителен и ослепителен, что у того создалось чувство, что на него посмотрел маяк.
— Более определённо… Скажите точнее, что вы имеете в виду, мистер Корелли? — поинтересовалась она, всё так же невинно.
Корелли почувствовал себя очень неловко.
— Вы когда-нибудь связывали его?
— Нет.
— Итак, вы никогда его не связывали, — настойчиво повторил Корелли.
— Нет. Джонни нравилось использовать свои руки. Я любила его руки… и его пальцы. — Она положила свои собственные элегантные руки на грязную крышку стола и оценивающе посмотрела на них, будто пробуждая в памяти картину того, что, когда-то её руки делали с Джонни Бозом и его с ней.
— В своей книге вы описывали белый шёлковый шарфик, — сказал Уокер. — Шарфик фирмы «Гермес».
Кэтрин Трамелл, соглашаясь, кивнула:
— Я всегда очень нежно относилась к белым шёлковым шарфам. — Она ласкала собственные запястья. — Они подходят для любого случая.
— Но вы, кажется, сказали, что любите, когда мужчины используют руки? — заметил Ник, уверенный, что поймал её на лжи — хоть и небольшой, но и это, по его мнению, была победа, пусть и маленькая.
Она одарила его мимолётной улыбкой.
— Нет. Я сказала, что мне нравилось, когда Джаннииспользовал свои руки. — Она вгляделась в глубину глаз собеседника. — Я не устанавливаю никаких правил, Ник. Никаких правил. Я просто плыву по течению.
— Вы убили Джонни Боза, мисс Трамелл? — спросил своим самым «судебно-официальным» голосом Корелли.
— Нет, — коротко ответила она.
— Скажите, вы вынесли из нашей беседы какую-нибудь пользу?
— А почему я должна выносить из неё какую-либо пользу? У меня как-то создавалось впечатление, что вы выполняли свою работу, а я — свой долг.
— Вы сами хотитебыть подозреваемой в смерти Джонни Боза? — спросил Уокер.