Основы женского шарма
Шрифт:
– Это ты перестань нести ерунду. Сделку задумала сорвать? Так я не позволю. А про справедливость запомни – мы живем в волчье время и справедливость у нас тоже волчья. Каждый берет то, до чего дотянется. И каждый имеет право защищаться.
– Что ты имеешь в виду?
– А то, что твоя жалостливая Ирина имела все шансы защищаться. Но не стала. Она могла звонить и проверять, как идут продажи, что мы отвечаем. Могла потребовать личной встречи с покупателем. Могла потребовать копии договоров с покупателем.
– Но не потребовали, потому что очень порядочные и доверчивые люди.
– Так именно в этом их проблема. А я выигрываю, потому что умею предугадывать их реакцию. И раз я это умею, почему бы мне не получить за это деньги?
– Это твоя справедливость.
– Да. И Ирина твоя в следующий раз умнее будет. Не станет слепо доверять людям только потому, что они выглядят порядочно.
– Ты прав, конечно. Но именно Ирина пережила такое, что имеет право на удачу.
– Послушай, детка!
– Не зови меня деткой!
– Послушай, я понимаю, ты вымоталась. Устала, готовя столько договоров сразу. И тебе страшно, что тебя поймают за руку. Давай сделаем так. Я закончу этот договор сам. Ты поедешь домой и заболеешь. Заболеешь очень сильно. И как минимум на неделю.
– Я не хочу.
– Придется. Сорвать сделку я тебе не позволю.
– Мне придется помочь Ирине, даже если ты мне не позволишь.
– Ты мне угрожаешь? Ты?!
– Я просто тебя информирую. Эти деньги не достанутся тебе. Они принадлежат Ирине. Или Оксане.
– Ах ты дрянь! Ты уволена. С этого момента. И все твои договора я изымаю. Пошла вон.
– Ты сам пошел вон. Я доложу начальству, что ты тут затеял!
– Иди, хоть бегом, хоть вприпрыжку! Или ты думаешь, что такие вещи делаются без ведома начальства?! Ты просто дура, и очень правильно тебя бросил твой муж. Из-за таких, как ты, в мире масса проблем.
– Так не может быть, чтобы таким, как ты, было позволено все.
Я плакала и судорожно собирала вещи. Оказывается, почти за год работы я натащила сюда кучу всякой ерунды. Не хочется ничего здесь оставлять, а возможно, что я здесь сегодня в последний раз. Все-таки я дура набитая. Реву, теряю все – место, интересную работу, зарплату. Меня увольняют со скандалом, а все ради женщины, которой мой порыв, может быть, и не нужен. И, скорее всего, никак не поможет. Лукин все равно своего добьется, даже если я открою правду. Такова Ирина. Стоит на нее надавить, и она пойдет на попятный. Отдаст эти десять штук, лишь бы переехать. Какая же все-таки я дурында.
– Ты еще здесь?
– Отвали. Я буду собираться столько, сколько захочу! Хоть насильно меня выталкивай. Или тебе жаль отдавать мне мои бумажечки и книжечки?
– Да собирайся, сколько влезет. Только имей в виду, у меня руки длинные. Если будешь
– И что ты сделаешь? Убьешь меня?
– Зачем? Да и не те деньги. Но покалечу точно!
Я похолодела, глядя в его бешеные глаза. Он был в ярости, жадность и угроза потерять большую сумму денег привели его в исступление. Я скоренько побросала в пакеты барахло, чашки, ложки, фотки и книжки и спаслась бегством. И все же надо успеть помочь Ирине, раз уж я все равно так по-дурацки разрушила все, что создавала целый год. Я набрала ее номер и напросилась к ней в гости. Она была рада меня видеть. Я не была рада, но решила, что начатое надо доводить до конца.
– Ира, скажите, вам из офиса не звонили?
– Нет. А что, что-нибудь случилось? Почему вы с пакетами? У вас такое расстроенное лицо.
– Да, случилось. Ирина, мне нужно с вами серьезно поговорить. Только обещайте, что выслушаете спокойно.
– Да, конечно, о чем речь? Пойдемте, я сделаю вам чаю.
– Меня уволили с работы. Не надо чаю.
– Уволили? Почему? Вы в чем-то провинились?
– Можно сказать и так, – горько усмехнулась я.
– А как же мы, что будет с нашей сделкой?
– Вот об этом я и хочу поговорить. Собственно, я из-за нее и уволилась.
– Из-за нас?
– Да. Мое начальство настаивало на том, чтобы нажиться на вашем варианте больше, чем предусмотрено комиссией. Это такая обычная практика в «Инкорсе». Я не могла отказаться, тем более моя ситуация не такая, чтобы отказываться от денег. Меня уговорили, но это ничего не меняет. Я во всем виновата сама.
– Подождите, я ничего не понимаю. Нажиться? На нас? О чем вы?
– Десять тысяч. Вашу квартиру на самом деле продают за пятьдесят пять тысяч. Но вам говорят, что за сорок пять. За нее взяли аванс еще в ноябре. В начале.
– Как?! – застыла Ирина, растерянно глядя куда-то сквозь меня.
– Это правда. Мне очень стыдно, что я на это согласилась, но это факт.
– Но, Оля, разве так можно?
– Я только начинаю. Сама я работаю всего несколько месяцев. Мне сказали, что так делают всегда. Что только так настоящие деньги и делаются. А у меня ситуация, что… Неважно.
– Какой кошмар. То есть?
– То есть все это время я вам врала.
– Оля…
– Я надеюсь, что еще не поздно. Потребуйте встречи с покупателями, возьмите копии авансовых договоров. Требуйте, чтобы все деньги закладывались только в ячейку на ваше имя и только в вашем присутствии.
– Оля!
– Что? – Я еле остановилась, так мне хотелось открыть ей все тайны и побыстрее исчезнуть с ее глаз.
– Я не могу без вас. Не бросайте меня. То, что вы пришли, только подтверждает, что вы порядочный человек.