Особенный. В твоих руках
Шрифт:
– Любовь? Ты что-то путаешь, Вета. Трахаться с женатым мужиком – это блядство, – гаденько улыбается Лерка.
Я закусываю губу и опускаю веки. Хочется послать ее на хрен, встать и уйти, но я сижу. Мне всегда было важно знать, что обо мне думают другие. Вот оно – мнение со стороны, получите и распишитесь. У мамы будет не лучше, у Ники, думаю, тоже. Ни одна замужняя женщина не одобрит отношения с женатым.
– Все не так, как тебе видится, Лер, – говорю, потупив взгляд. – Максим с Кариной не живет и не спит.
–
– Макс разведется только через два года, он не обещает мне того, что сделать не может. Я приняла его ситуацию, мы решили продолжить встречаться. В ноябре я лечу на Бали, он тоже туда прилетит. Мы уже взяли билеты и забронировали отель. Макс на год вперед распланировал наши встречи на разных островах в Индийском океане. Там шикарные локации для съемок, для моего блога. Он пообещал помочь мне раскрутить его, сделать доходным бизнесом. У нас отношения, Лера!
Мне не стоило рассказывать все это, но я чувствую себя облитой грязью и пытаюсь как-то отмыться.
– Так Доронин тебя в содержанки взял? Что ж сразу не сказала?
Лерка будто радуется, а я не понимаю, чему именно.
– Что значит «в содержанки»?
– Ну раз он бабки в тебя вкладывает и на год выписал в постоянки – это содержание называется. Сколько в месяц платит?
Я подвисаю. Судорожно пытаюсь вспомнить, каким модным словом называется проституция. Не «содержание» вроде, как-то иначе.
– Ничего не платит.
– А на что ты жить собираешься?
– Работать буду. Меня Ника к себе берет с малышами заниматься. Я онлайн уроки начала записывать. А еще мне в клипе у известного рэпера предложили сняться, уже репетирую.
– Это все хорошо, – кивает Лерка. – Доронин тебе платить совсем не планирует?
– Почему он должен мне платить? Я не проститутка, не эскортница какая-нибудь! – выпаливаю, резко вспомнив вылетевшее из головы слово.
Женщина за соседним столом складывает школьные тетради в рюкзак и идет рассчитываться к стойке, не дожидаясь счета. Она устала вынужденно слушать наш дичайший по своей сути разговор и не хочет, чтобы сын нечаянно подцепил ругательство. Ему на вид лет восемь, самый возраст для плохих слов.
– Да уж, – вздыхает Лера. – До эскорта тебе, как до Китая раком. Туда идут бабы умные, а ты собираешься бездарно слить два года на женатого мудака. Снимай лапшу с ушей, подруга, вот тебе мой финальный совет.
– А я его не просила, – огрызаюсь, чувствуя, как настроение катится к чертям.
Лера крутит в руках чашку от капучино и обиженно сопит, я рассматриваю тортики в витрине. В детстве мы с ней любили эту кондитерскую, часто приходили с родителями. Тут делали нежнейший «Наполеон», теперь он сухой и слишком сладкий. Взятый на двоих кусочек остался недоеденным.
–
– Можем выпить лимонад, у меня через полчаса тренировка. Но мы не ссорились, чтобы мириться. Просто поспорили, взгляды разные.
Мой тон почти ровный, я успокоилась.
– Не обижайся на меня, Ветка, – просит Лера. – Я не верю таким, как Доронин. Он эгоист, по трупам пройдет, если это ему надо. Хоть стреляй, не верю!
– Давай тогда закроем эту тему, – предлагаю миролюбиво. – Ты о чем поговорить хотела?
Лера позвонила мне спустя месяц полной тишины, сама попросила о встрече. Я уж было решила, что нашей дружбе пришел конец, но оказалось, что она утопила телефон и долго была без связи, восстанавливала контакты.
– У меня проблемы. Родаки финансов лишили. Полностью, прикинь! Я искала работу, но без опыта никто не берет, – вздыхает она.
– Вот блин... А я гружу тебя своей любовью, – тоже вздыхаю. – Тебя из дома выставили?
– Нет, жить пока разрешили, но по их правилам и жесткому режиму. Никаких дискотек, поздних возращений, алкоголя…
Лерка недовольно закатывает глаза, а я думаю, что родителей ее можно понять. Ей скоро двадцать, она сидит у них на шее и в клубах околачивается едва ли не каждую ночь.
– Какого плана работу ты ищешь? Давай, я у отчима спрошу, в приюте и в студии у ребят поспрашиваю.
– Да я в общем-то уже нашла. Это что-то типа моделинга на одной платформе. Она еще новая, но само направление очень перспективное.
– Будешь что-то рекламировать?
– Угу! В основном, свое голое тело.
Я в очередной раз за разговор подвисаю, не понимая о чем речь.
– Тебе предложили стать ню-моделью для какого-то журнала? Каталога белья?
– Ты не поняла. Я буду сама себя снимать и выкладывать это на один сайт. Мне будут платить за то, чтобы посмотреть эти фото и видео.
– Видео? – переспрашиваю. – Это что, порно?
– Да нет же! – смеется Лера. – Хотя о карьере порно актрисы я тоже подумываю.
У меня мороз по спине. Лерка отчаянная, я всегда это знала, но не думала, что насколько.
Дальше Нечаева подробно рассказывает мне о новой платформе, у которой есть приложение и уже миллионы пользователей. Там можно создать закрытое сообщество и постить откровенный контент, за просмотр которого участники будут платить тебе определенную сумму раз в месяц.
– Это как абонемент в театр? – уточняю, ошарашенная новыми веяниями.
– Ага! Что-то общее есть, – хохочет Лерка.
Веселит ее моя растерянность. Я же чувствую себя ханжой из прошлого века. Даже представить не могу, как можно голышом кривляться на камеру. Да еще и за деньги! Ужас.