Особо одаренная особа
Шрифт:
— Поставим в Княжеве балаган. Ярмарки там сейчас, конечно, большой нет, но зато к осени слухи расползутся по всему Северску, деньги будем лопатой грести, народ повалит толпами, чтобы в живой сказке побывать. Нечисть пускать не будем. Четверть в княжескую казну, остальное Школе. — Я заговорщицки подмигнула: — Прибыль, большие деньги, понимаете.
Пока в голове директора крутились кладни, овца судорожно кивала головой, так что вместо ругани он даже погладил меня по голове, однако другой по-драконьи крепко вцепился
— Там на мешочке петелька, вы мне сейчас голову оторвете, — запищала я. Феофилакт Транквиллинович вздрогнул и, опомнившись, с сожалением разжал руку. Я сняла мешочек с шеи и бережно положила на требовательно раскрытую ладонь.
— Дарю на благо родной Школы.
— А мне что делать? — спросил забытый на столе артист.
— Репетируй, дружочек, репетируй, — проворковал директор.
— Считай, призвание нашел. — Овечка, улыбаясь бельчонку, подпихивала директору свою бумажку с требованием десяти процентов. По ухмылке наставника я сразу поняла, что быть скандалу, не отдаст он овце эти проценты. И задом, задом попятилась, памятуя, что и овца — тот еще дракон.
Как только дверь закрылась, Зоря победно потряс кулаками:
— Все, буду в золоте ходить, на князей порявкивать.
— Как я матери-то буду в глаза смотреть? — выл на его плече оборотень. — Что ж я с детства-то такой невезучий?
— Ничего, привыкнешь, — успокоила я его. Признаться, когда овечка сказала, что для привлечения народа к балагану нужна яркая идея, я никак не ожидала такого размаха.
Оставив парней одного мечтать, а другого горевать, я отправилась к себе в комнату, где час назад покинула раздавленного непосильной ношей мага. Подруги обрадовались коробу больше, чем мне, так что, когда я появилась на пороге, стол уже был накрыт, Аэрон с удовольствием уплетал блинчики, макая их в мед, подруги помогали ему расправляться со снедью.
— Гомункула там не видела? — осторожно поинтересовалась Алия, а мавка укорила:
— Верея, зачем ты его таким прожорливым сделала?
— Действительно, — поддержала подруга, — маленьким он скромнее был.
— Маленькому меньше нужно было, — пояснил Аэрон, облизывая пальцы.
— Все вы, мужики, заодно, — махнула рукой Алия и повернулась ко мне: — Ты заметила, Верея, сколько мы в последнее время дармоедов кормим?
Велий, без сил валяющийся на кровати, с трудом оторвал голову от подушки и уставил на меня печальный взгляд:
— Верелея, почему мы через зеркала не пошли?
— Какие зеркала? — удивилась я, макая палец в варенье. — Весна на дворе, солнышко, птички. Прогуляться — одно удовольствие. Ты же меня от нервного истощения лечил. — Я немножко подумала. — Или ты сам в Заветный лес хотел сходить? Что задумал?
Велий молча откинулся на подушки.
— А о чем вы с Анчуткой разговаривали? — прицепилась я к магу. У меня возникло подозрение, уж не зреет ли какой заговор.
Велий захрапел, но получилось неубедительно.
— Во саду ли, в огороде девица гуляла… — послышалось в коридоре, дверь широко раскрылась, и на пороге, широко улыбаясь, нарисовались братья-богатыри с белкой на плече.
— Артистов заказывали?
Алия хмыкнула:
— Помяни черта…
— Оно и всплывет, — добавила мавка.
— Ругаемся, не любим, — сказал Гомункул, ничуть не смутившись.
Он поздоровался с парнями, сел за стол, по-хозяйски придвинул к себе блюдо с пирожками и кивком пригласил остальных артистов.
— А вам, между прочим, в Княжев велено собираться, — сказал Гомункул. — Судить будут.
— За что?! — придушенно спросил подавившийся пирожком Аэрон, а «спящий» Велий приоткрыл один глаз.
— Было б за что, прямо здесь бы казнили. Кто княжичу морду бил, а потом кляузу писал? Вот.
Мы переглянулись:
— А как же уроки? Экзамены?
— Экзамены не волк, в лес не убегут, — выдал великую истину подвальный. — Да, чуть не забыл, Лейя, зайди к директору, там тебе от тетки письмо, гриф-почтой сегодня пришло. Тоже из Княжева.
— Ну, значит, судьба, — вздохнула я. — Все одно к одному.
— Может, в Княжеве хватит меня и Аэрона? — спросил Велий.
Мы все шумно начали возмущаться, а Гомункул пожал плечами:
— Это, ребята, уже не ко мне, а к директору. Мне велено передать, я передал. — Он цапнул стакан и, осушив его одним махом, весь перекривился. — Что за дрянь?
— А, извини, — сказала Алия, это у меня первые цветочки стояли, да сдохли, а воду я не вылила.
Гомункул крякнул и, пододвинув к себе кулебяку, обиженно буркнул:
— Предупреждать надо.
Сколько Велий ни упирался, а я уверена, что упирался он изо всех сил, мне отправляться в Княжев таки пришлось. Даже если б не это судилище, я все равно отправилась бы в столицу, хотя бы ради подруги Лейи.
Беззаботная мавка, упорхнув за своей почтой, обратно вернулась вся в слезах и соплях.
— Ты чего?! — удивленно спросила Алия.
— Меня замуж выдают, — ответила Лейя и заплакала, бессильно уронив руки. Мы все смотрели на нее, не очень понимая, о чем идет речь.
— Ну дак за будущую новобрачную! — поднял тост Гомункул. Мавка, взвизгнув, накинулась на сидящего великана и стала хлестать его письмом, да так отчаянно, что бывший крыс с перепугу едва не полез под стол.
— Дурак, дурак! — пищала она. — Меня не за Сиятельного выдают! Меня… меня… да где же это? — Она принялась теребить и без того уже порядком замызганный листок. Ничего путного из этого не выходило, она несколько раз его свернула и развернула, но нужное место никак не находилось.