Особое задание
Шрифт:
– Немного дрожь прибирает, - откровенно сказал я.
– Ничего, пройдет. Моторы запустите, займете свои места, и от дрожи и следа не останется. А главное, мой вам совет, не горячитесь, не спешите, делайте все спокойно. Словом, летите так, как всегда летали.
Пассажиры и члены экипажа стали занимать места в самолете. Полковник Лебедев не пожимал [11] нам рук на прощанье и не пустил к самолету никого из любителей рукопожатий, даже вездесущих фотографов. Будучи старым авиационным работником, он знал, как неприятно летчикам, когда провожающие крепкими пожатиями,
В 18 часов 40 минут тяжело нагруженная машина оторвалась от земли. Она с трудом набирала высоту. До Загорска за полчаса поднялась на 1500 метров.
Загорск был исходным пунктом нашего маршрута и последним контрольным ориентиром, просматривающимся с воздуха. Отсюда наш корабль лег на свой основной курс - на запад.
Нам предстояло пересечь три грозовых фронта и четвертый фронт - военный. На всем пути предполагался сильный встречный ветер.
Погода внушала опасения. Корабль зарылся в тучи. То и дело в тяжелых, мрачных нагромождениях грозовых туч вспыхивали ослепительные молнии. Это вынуждало летчиков все время ломать курс. Корабль упорно пробивался сквозь облака вверх, к чистому небу. Но отдельные кучевые и дождевые облака поднимались настолько высоко, что нечего было и думать перескочить через них. Эти облака приходилось пробивать.
Весь путь от Загорска до Калинина прошел в ожесточенной борьбе с враждебными силами природы. Грозовые разряды обрушились на корабль. Потрясающие раскаты грома заглушали могучий рев четырех наших моторов. Стрелки компасов плясали и кружились на 360 градусов. То справа, то слева, то впереди по курсу, а то и вовсе около корабля молнии пронизывали гигантские облачные горы. [12]
Штурманы не успевали давать летчикам новые курсы для обхода облаков. Пришлось ограничиться такой формулой:
– Обходите облака с любой стороны. Держите только общее направление на запад.
Летчики, обычно иронически относящиеся к мелочной, как им кажется, опеке штурманов, тут забеспокоились, стали то и дело проверять себя:
– Ну, как, штурманы, хорош курс?
Наконец, забравшись на высоту 6000 метров, мы вырвались из холодного фронта с его мощными тучами и грозами. Вверху расстилалось ясное звездное небо. Мы вздохнули с облегчением и принялись за астрономию. По высоте Полярной звезды определили широту, по высоте звезды Вега - долготу. Астрономические измерения проконтролировали по радиомаяку и радиопеленгатору и отметили на карте наше расчетное место.
Мы были над линией фронта. Она обозначалась в окнах облаков редкими артиллерийскими вспышками, ракетами и несколькими пожарами.
Встречный ветер, силою до ста километров в час, затруднял полет. Корабль, медленно набирая высоту, шел на запад со скоростью 250 километров в час. Где-то впереди нас ожидал теплый фронт с высокой облачностью. А пока под нами проплывали низкие рваные облака.
За Осташковым, слева от нашего курса, вдруг засветилось несколько прожекторов. По облакам заметались белые, круглые пятна. В разрывы туч изредка прорывался длинный сверкающий сноп света.
В районе
Над Балтийским морем мы перескочили облачность на высоте 7800 метров, задевая выпускной антенной за верхний край густых облаков. Под самолетом быстро несся назад ровный слой облачности, и от этого; казалось, что скорость нашего полета неизмеримо возросла.
Высокая облачность простиралась только над Балтийским морем. Дальше на запад висели низкие, слоистые облака.
Обычная вещь - освещенный город - сейчас производит впечатление чего-то необычайного. Справа от линии нашего полета, над Швецией, единственной незатемненной страной в Европе, казалось, пылает океан электрического света.
Все европейские радиостанции прекратили свою работу, а английские еще не были слышны.
На северо-востоке засеребрился горизонт. Наступал рассвет, угасала Полярная звезда, дававшая нам широту.
Еще теплились в небе Арктур и Вега, но они могли нам указать только долготу, тогда как для нас важнее было знать широту, во избежание больших отклонений от маршрута.
Некоторые обстоятельства вынудили нас на ходу изменить план полета. Бортмеханик усомнился в остатках горючего, хватит ли его, чтобы дотянуть до намеченного аэродрома. Нужно было подумать о сокращении пути.
Впереди по маршруту мы предполагали встретить еще один фронт на высоте четырех тысяч метров. При создавшихся условиях у нас не было уверенности, что мы его перетянем. Поэтому было принято решение: изменить и сократить маршрут, взять несколько южнее и кратчайшим путем выйти к берегам Великобритании. Это уменьшало длину пути больше чем на сто километров и в случае серьезных капризов моторов или нехватки горючего [14] давало возможность сесть на известный нам запасный аэродром.
Итак, снизившись до трех тысяч метров, мы шли над Северным морем. Вскоре установили связь с шотландскими радиостанциями и сообщили им, куда подходим.
Англичане следили за нашим полетом, знали наш курс и, когда обнаружили наше отклонение, решили, что мы сбились с пути, и предупредили нас об этом, сообщив прежний основной курс.
Два часа летели мы над Северным морем, над сплошными слоистыми облаками, но фронта, о котором предупреждал прогноз, так и не встретили. Зато в разрывах облаков увидели в море караван немецких судов, шедший в Норвегию под охраной крейсеров и миноносцев, о чем, конечно, сообщили англичанам.
Пользуясь одной радиостанцией и радиопеленгатором, мы благополучно вышли к берегу Шотландии. Над островом была ясная погода. Выяснилось, что горючего у нас достаточно и мы можем итти к основному аэродрому.
Летим над Англией. На небольшой высоте прошли над городом Н. Многочисленные аэростаты заграждения быстро опускались при нашем появлении, как бы приглашая снизиться.
20 мая в 4 часа 55 минут, через 10 часов 15 минут после вылета, закончился первый этап нашего пути посадкой в намеченном пункте. Мы покрыли расстояние в 2700 километров.