Особое задание
Шрифт:
* * *
Несколько раз в день мы сообщали по телефону в советское посольство о ходе подготовки самолета.
Во время одного разговора командиру самолета было предложено взять на борт радиста, уже летавшего через океан.
Громадного роста, широкоплечий, боксерского телосложения, ста килограммов весом - таков был новый член нашего экипажа, радист, канадец, мистер Кемпбелл, внушивший нам с
Показывая на объемистый портфель желтой кожи с хитрыми замками, мистер Кемпбелл сказал:
– Здесь радио всего мира.
И нам казалось, что иначе и быть не может. В таком большом портфеле у такого большого человека не может помещаться только половина мира. Конечно, весь мир.
Радисты же наши, естественно, были настроены более скептически насчет диапазона познаний и данных своего конкурента.
Как бы то ни было, но нашим инженерам пришлось еще раз проверить груз самолета и оставить сто килограммов на земле, взамен мистера Кемпбелл. [24]
* * *
Маршрут на Исландию проходил через Фарерские острова. Такой излом пути удлинял общее расстояние на 200 с лишним километров, но в аэронавигационном отношении был неизмеримо выгодней прямого пути и поэтому являлся кратчайшим расстоянием.
Средствами навигации на этом участке пути были: приводная станция и радиопеленгатор аэропорта, с которого мы вылетели, и четыре приводных станции на маршруте. Радиосредств было вполне достаточно. На всякий случай мы приготовились к астроориентировке по солнцу, так как полет предполагался дневной.
Радиосвязь мы могли держать с любой станцией северной Шотландии: везде были круглосуточные дежурства, и мы могли в любое время получить пеленг.
Двадцать седьмого мая из Лондона прибыли наши пассажиры.
Войдя в самолет, они были приятно поражены реконструкцией своей кабины. Вместо металлических скамеек, на которых они довольно чувствительно мерзли в первом полете, стояли мягкие диваны. Общими усилиями наших инженеров пассажирская кабина нашего тяжелого бомбардировщика была переоборудована даже с претензией на комфорт.
К моменту вылета погода по всему маршруту была неважная, хотя синоптики обещали к прилету на место посадки разрывы в облаках.
В доброе мирное время мы бы еще задумались - вылетать или не вылетать в такую погоду. Сейчас же мы решили вопрос не задумываясь. Война приучила нас летать при любых обстоятельствах, и экипаж чувствовал себя уверенно. [25]
Запущены все моторы, со всех сторон сбегается народ посмотреть на взлет не совсем обычной здесь машины и пожелать нам счастливого пути.
Старт был не совсем удобным, с короткой дорожки, но дул свежий ветер, и самолет в 7 часов 20 минут 27 мая с полдорожки поднялся в воздух и пошел на северо-запад.
Шотландия - Исландия
Мы покинули Англию в хмурый
Некоторое время мы шли низко над белыми гребнями океана, огибая гористые острова и следуя в основном через проливы.
Машину сильно болтало. Воспользовавшись первым незначительным прояснением, мы полезли вверх за облака. Потеря визуальной ориентировки нас не беспокоила. Нужно было поскорей избавиться от болтанки. А уж там найдем средства и способы ориентировки.
На высоте двух с половиной тысяч метров мы, наконец, добрались к солнцу и на густые, белые, как вата, облака легла тень нашего самолета.
Через час двадцать минут после взлета мы прошли над радиостанцией на северном мысе. Это был последний кусок твердой земли Великобританских островов.
Впереди - длинный путь над океаном. Но воздух везде одинаков, и, рассекая его винтами, четыре мотора дружно несли самолет со скоростью 320 километров в час.
Наступило время, когда мы, штурманы, обычно начинаем интересоваться работой радистов. Пора было определиться. [26]
Не вмещаясь на сиденьи, головой касаясь потолка, с невозмутимым спокойствием сидит мистер Кемпбелл, сложив на животе руки. Увидев, что мы на него смотрим, он улыбнулся и закивал головой, - дескать, все в порядке. У ног мистера Кемпбелл, примостившись кое-как в тесном проходе, на полу сидят с кислыми лицами два наших первоклассных радиста - Муханов и Низовцев.
Мы отметили на карте точку расчетного места, сняли координаты, составили радиограмму наземным радиостанциям: в такое-то время находимся там-то.
Радиограмма была переведена на английский язык и вручена мистеру Кемпбелл. Но он снова заулыбался, закивал головой и спрятал телеграмму в карман. Жестами, мимикой и словами он объяснил, что наше место известно и сообщать ничего не надо. Тогда мы попросили его запросить землю о месте самолета или хотя бы частично пеленг, нужные нам для контроля полета.
Мистер Кемпбелл развел руками и долго объяснял, что ничего не надо запрашивать.
Обстановка начала усложняться. Облачность впереди становилась выше, и самолет, не успевая набирать высоту, зарывался в верхушки облаков. Появились признаки обледенения. Надели кислородные маски и надолго оставили в покое мистера Кемпбелл.
Радиостанция на островах почему-то не обнаруживается. До Рейкьявика еще далеко, его не слышно. Идем без связи. Пользуемся радиостанцией, оставшейся сзади, способом обратной пеленгации. Но из-за большого расстояния этот способ далеко не точен, и мы принимаемся за астрономию. Измерена высота солнца и на карте проложена линия Сомнера. Полчаса терпения. Еще раз измерили [27] высоту солнца и провели вторую линию. Первую линию передвинули вперед на расстояние, которое прошел самолет за полчаса, и в точке пересечения обеих линий Сомнера поставили время второго измерения. Получаса между двумя измерениями очень мало, это мы, конечно, знаем, но этого уже достаточно для определения, что больших отклонений от курса нет.