Особый курьер
Шрифт:
– …нам придется несладко… – закончил за Инессу Бертольд.
– Хорошо, – приняла решение Брун, – уводите людей. Я сейчас подойду.
Ланш хотел было поинтересоваться, зачем Инесса остается одна, но подумал, что с его стороны это будет слишком дерзко.
Поминутно оглядываясь, он пошел следом за своим взводом, а Инесса, подождав, пока ее люди отойдут на безопасное расстояние, включила свою рацию.
– Эй вы, там, наверху! Внимание, говорит Инесса Брун! Я прекрасно знаю, что вы меня слышите, поскольку пеленгуете
Она посмотрела на небо и прислушалась – миротворцы могли обстрелять место радиопередачи.
«Ну что ж, я сделала все, что могла», – подумала Инесса и, спрятав рацию, побежала догонять отряд.
105
Спустя пять минут после перехвата распечатка и аудиозапись голоса некой Инессы Брун лежала на столе федерального инспектора. Едва взглянув на сообщение, Ральф Паккард тут же вызвал начальника разведотдела, и тот, упреждая вопрос инспектора, положил на стол карту местности с нанесенным на ней торфяным трубопроводом.
– Похоже на правду, майор. Вы не находите?
– Похоже, сэр. Но проползти по трубопроводу на четвереньках тридцать километров едва ли возможно…
– Это нелегко, тут я с вами согласен, но если предположить, что можно делать передышки на компрессорных станциях… Сколько между ними?
– От трех до пяти километров…
– Вот-вот… Все сходится. Бомбить, и немедленно…
Приказ федерального инспектора не обсуждался, и через несколько минут боевые машины стали покидать суда-носители.
В бортовые компьютеры всех бомбардировщиков были внесены точные координаты трубопровода, специальные программы в срочном порядке рассчитывали схемы прицельного бомбометания.
Звено за звеном тяжелые машины проваливались в атмосферу Рабана, и на их экранах появлялись уже ставшие привычными очертания материка Конго. В точке бомбометания наступала ночь, но бомбардировщикам это не мешало.
– Внимание, «база», говорит «коршун-один». Я над целью, разрешите приступать?
– Я «база», разрешаю…
После подтверждения команды бомбардировщики перестроились, их черные силуэты, словно тени возмездия, распластались над поверхностью Рабана.
Последовал короткий обмен командами, и машины начали избавляться от смертоносного груза.
Длинные цепочки управляемых бомб потянулись к Рабану. Повторяя все изгибы торфяного трубопровода, они напоминали вереницы мигрирующих птиц.
«Красиво идут», – подумал командир эскадрильи и, связавшись с «базой», доложил:
– «База», я «коршун-один». Бомбы
106
Неясный гул сотен голосов отвлекал вождя от созерцания звездного неба. Неудачи армии взбесили Дункана, и он пытался обрести покой, глядя на далекие вечные звезды.
Сейчас он был готов сносить головы всем подряд, даже безмолвным факельщикам, которые следовали за вождем.
«Грязный сброд, свиньи, – ругал вождь своих камрадов. – После похода обновлю весь командный состав. Весь. На костер их…» Отложив месть на потом, Дункан сосредоточился на текущих делах.
В течение последнего часа он получил еще пять сотен человек, и они сейчас же должны были отправиться к арсеналу. Дункан жестко поговорил с Чемулем, Торпедо и Харрисом. Он безжалостно давил на психику и довел своих генералов до нервного потрясения.
Торпедо до сих пор не мог успокоиться, и его рыдающий голос время от времени доносился со дна оврага:
– Я возьму этот арсенал голыми руками! Я клянусь! Клянусь скрипкой камрада Дункана!
«Как он может клясться столь дорогой для меня вещью?» – подумал Пеко. Он посмотрел на скрипку, которую не выпускал из рук. При свете факелов ее благородное дерево казалось прозрачным.
Иногда среди переплетения древесных волокон Дункан узнавал черты прежнего хозяина скрипки – маэстро Фелистера. Когда-то давно, уже целую вечность назад, Дункан у него учился.
Подчас вождю Нового порядка не хватало совета доброго старика, его участия или, напротив, строгого нагоняя. Казалось, будь он сейчас жив, и Дункану не пришлось бы проливать реки крови, чтобы найти свой жизненный стержень, свое начало.
«А может, это и к лучшему, что учитель умер раньше, чем все это началось?..» – подумал Дункан.
– Камрад Дункан! – несмело позвал Харрис.
– Что? – очнулся вождь. Он так глубоко погрузился в свои воспоминания, что не сразу понял, где находится. – Ах, это ты, Харрис! Где наш новый камрад – Джек?
– Он спит на своем корабле. Сегодня он оказал нам большую услугу, уничтожив вражескую позицию.
– Ты, я вижу, уже восстановился после разговора со мной… А Торпедо еще плачет…
– Что вы, камрад Дункан, я по-прежнему сгораю в огне своего стыда, но я обещаю…
– Довольно обещаний, Харрис. Что ты хотел сказать?
– Из трубы простучали условным стуком. Значит, через полчаса начнет выходить новый отряд.
– Хорошо, давай спустимся.
Пеко покинул возвышение и в сопровождении факельщиков и Харриса спустился к торфяной трубе.
Заметив приближавшегося Дункана, повстанцы стали подниматься с земли и строиться в шеренги. Увидеть вождя так близко было большой удачей.
– Да здравствует камрад Дункан! Да здравствует камрад Дункан! – вразнобой выкрикивали сотни голосов.
В ответ Пеко лишь вяло помахал рукой.