Ост-Индский вояж
Шрифт:
— И что мы сделаем? — спросил Аким глухо, с волнением.
— Трахнем по голове и выберемся на волю. А там уж, как Бог даст, други.
— Трудно будет такое свершить, — в сомнении молвил Аким.
— Всё трудно в жизни, — философски рек Данилка. — А куда деться? Жить-то охота. Всё одно подыхать нам. Так хоть попытаемся.
— Оно верно, да сумеем ли мы после голодухи и жажды?
— Разве это жажда, особливо у вас. Я работал и то терплю. Вытерпим! Я как в полоне был у татар,
— Данилка верно говорит, — откликнулся Сафрон. — Будем прорываться. Вдруг повезёт. Чем чёрт не шутит! Молодец, Данилка!
— Поспать бы малость. Сил хоть немного набраться треба. Долго не давайте мне спать — замёрзну после работы. Мокрый я.
Они несколько раз уже вставали и ходили — три шага в один конец и три с небольшим в другой. Их трясло от холода, и согреться никак не могли. Даже пить расхотелось. Вонь повисла в подвале. Отхожего места им не предоставили, и пришлось опорожняться в углу.
Больше всего их беспокоило почему-то время. Его они никак не могли определять. То ли день был на дворе, то ли ночь? Для них была только ночь.
Наконец Данилка спросил Сафрона:
— Можно твою руку, Сафрон?
— На кой черт она тебе сдалась? — удивился казак, но руку протянул. Данилка молча ощупал плоское кольцо на запястье, проговорил уверенно:
— Делать всё одно нечего, так можно попробовать и тебя освободить. Тебе будет сподручней воевать за наши жизни. К тому же у тебя рука потоньше будет и, значит, легче просунуть её. Согласен?
— Если получится, то чего ж не согласиться. Давай, пробуй. Думаю, что у тебя пойдёт лучше со мной. Всё ж двумя руками орудовать станешь.
— Верно. И время быстрее станет ползти, а то уж больно тоскливо в ожидании тут сидеть.
Данила стал сдавливать кольцо из полосы железа и Сафрон, пробуя его, заявлял каждый раз:
— Кажись, поддаётся, проклятое. Как ты!?..
— Тебе виднее, — сопя и отдуваясь, проговорил казак. Я в темноте ничего не вижу, а наощупь не могу определить.
— Ну и силен ты, как я погляжу! Откуда столько силы в таком небольшом теле? Кто в роду такой был у тебя?
— Да, почитай, все. Лишь старший братан что-то не вышел. Может, мать была ещё слишком молода, но он слабоват вышел. Но и остальные послабей меня оказались. Зато выше ростом и харями не такие страшные.
— Ничего ты не страшный, — возразил Сафрон, пытаясь подбодрить друга. Не красень, но и не урод какой. Ещё отхватишь себе девку ядрёную.
— Да пусть Господь внемлет твоим словам, Сафронушка!
Сколько времени прошло, по-прежнему определить не мог никто, но наконец, общими усилиями кольцо удалось стащить.
—
— Дай-то Бог! — воскликнул Сафрон с воодушевлением. — Лишь бы не очень задержались, а то вовсе силы покинут нас. Хоть бы тот холоп пришёл!
— Это было бы хорошо, но он не осмелится без дозволения хозяина.
И вдруг, по прошествии многого времени, как казалось затворникам, в двери проскрежетал засов, в замке проскрипел ключ и дверь со скрипом отворилась. Тусклый свет фонаря едва мог осветить мрачную вонючую картину подземелья.
Вошли два стражника, но холоп, слышно было, остался за дверью, сторожа.
— Ну, шпыни разбойные! — весело молвил стражник, поставив бердыш к стене. — Молитесь, голубки! Пришёл вас час прощаться с жизнями. Поднимайтесь!
Казаки поднялись, скрывая свободные руки в рукавах.
— Скоро вам, казачки, перестанет казаться жизнь такой тяжёлой. Ха! И от голода и жажды страдать не будете. Выходи!
Первым пошёл Данил, следом Сафрон и замыкал шествие Аким. Так распорядились стражники.
На лестнице Данил споткнулся, получил держаком бердыша в бок, и с трудом поднялся, пропустив вперёд товарищей, которые по договорённости поспешили пройти дальше. Данил поднялся, понукаемый стражником, и мощно ударил кулаком с цепью в нос стражнику. Тот опрокинулся на заднего. Данил успел их подтолкнуть, и с силой закрыл дверь, толкнув ею стражников. Прошептал громко холопу:
— Пикнешь, убью! Закрывай быстрее!
В дверь уже колотили, пытаясь помешать задвинуть засов. Все навалились на дверь и все же общими усилиями успели задвинуть засов.
— Закрывай на замок! — прошипел Данила холопу. — Быстро!
Тот трясущимися руками закрутил ключом в замке.
— Ключ сюда! — приказал Сафрон. — И не вздумай поднимать шум, паскуда! Принесёшь нам еды и воды. А мы тут поубиваем стражников немного.
— Как это? — прошептал холоп, мужик лет сорока пяти и чуть не рассмешил этим вопросом затворников.
— Просто! Одного убьём, остального только покалечим и скажем, что был с тобой сговор. Так что не вздумай нас предать и выдать хозяину. Иначе весь дом спалим, а тебе каюк будет. Пошёл, коль жить хочешь!
Тот с очумелыми от ужаса глазами опрометью бросился наверх. Вернулся почти сразу и протянул в тряпице гречневую кашу, хлеб и куски жареной рыбы. Явно с хозяйского стола. Поставил на верхней ступеньке малое ведёрко с водой и вопросительно и просительно силился угадать по глазам пленников, что они с ним сделают.