ОстанкиНО
Шрифт:
– Взять хотя бы твою любовницу Люсеньку.
– И про неё проведал?
– Со всем Останкино она живет, Владичка. А ты её чуть ли не за жену держишь. Над тобой все смеются очень.
Дрессировщик не любил оскорблений. Стальной рукой схватил Чёрного человека за горло. Но тот лишь слегка толкнул дрессировщика, и Владик мячиком отлетел к стене.
– Где доказательства? – вытирая у рта струйку крови, спросил Владислав.
– Вот! – Чёрный человек из внутреннего кармана выхватил пачку фотографий
О, в каких развратных, немыслимых позах на них была изображена Люся! Казалось, она с наслаждением пробует все позы Камасутры. И не брезговала даже низшим звеном Останкино – осветителями, реквизиторами, дворниками.
– Сука! – с полным правом прошептал Владик.
– Всех благ, – усмехнулся Чёрный человек и растворился в кирпичной стене.
На работу Владик пришел разбитым. А тут еще Люська нарисовалась, внезапно обняла сзади, ткнулась в ухо.
Дрессировщик отодвинул ее, как вещь, и указал на дверь.
Владика поташнивало, голова кружилась, руки дрожали. И его подопечные – слоны, носороги и прочая живность, сразу это почувствовали. Волк Никифор пытался укусить за ягодицу. Удав Пётр хотел задушить. А любимый ворон Карл стырил серебряную луковицу часов Буре.
Дрессировщик просто опешил. Так его еще никогда не обижали. Неужели он заслуживает такого обращения? С какой стати?
Вечером пришел домой, включил телевизор, выпил крепчайшего кофе. Но мысли о Чёрном человеке не отпускали. Какой еще джокер у того в рукаве? Короче, что он, подлюка, выкинет?
Но луна пошла на убыль, и Чёрный человек не являлся.
Через пару дней Владик совершенно очухался. Он с пристрастием отчитал ворона Карла за украденные часы. В знак наказания лишил удава Петра воскресного кролика. Ничего, поголодает охальник. А волка Никифора лишил свидания с волчицей Тамарой, пускай потоскует в монахах.
И всё вроде бы пришло в норму. Только Люську к себе не подпускал. Гнусно! Завел себе полюбовницу моложе и краше – Олесеньку. Загорелая после солярия. Попа, груди, ноги… Да, что там! А какие кульбиты выделывала на сексодроме! Цирковые акробаты отдыхают.
Полнолунная ночь, тем не менее, приближалась. Значит и приход Чёрного человека был строго размечен.
Явился!
Тот же чёрный плащ. То же бледное лицо. Та же глумливая улыбка.
– Спишь, значит? – оскалился Чёрный человек.
– Три часа ночи, всё-таки.
– Спишь, а главного в жизни не знаешь.
– Что, и Олеся шлюха?
– Причем тут Олеся? Дело в твоих питомцах. В зверях.
– Чем же они провинились? – заиграл желваками Владик. Дороже зверей у него никого не было.
Чёрный человек невесомо сел на край кровати, закинул ногу на ногу, запахнулся плащом отороченным шиншиллой.
– Не звери они, Владичка, – змеиная улыбка пробежала по тонким губам Чёрного человека.
– А кто же?
– О теории перерождений слышал?
– Ну?
– Люди они.
– То есть, людьми были?
– Но какими? Ты с женой своей, Тамарочкой, развелся?
– Стервой оказалась.
– Тещу Веру Павловну ненавидел?
– Люто.
– А тестя Петра Ибрагимовича презирал?
– Жалкий, пустой человек.
– Три года, как они все погибли в автокатастрофе.
– Ты мне рассказываешь? Дальше?
– Не знаешь ты только того, что ворон Карл – твой бывший тесть. Удав Пётр – экс-жена. А волк Никифор – ненаглядная тещенька.
Владик вскочил с кровати. Ошалело забегал по комнате. Голые пятки отбивали по паркету озорную чечетку.
Схватился за последнюю надежду:
– Ну, а с полом как же? Жена и теща в мужиков обратились?
– Это у них бывает, – зевнул Чёрный человек. – Главное – другое. Теперь ты их любишь. И они тебя. Очень.
– Ты врешь, Чёрный человек! – Владик схватил гостя за шею, но вспомнив недавнюю историю единоборства, тотчас отпустил.
Чёрный человек даже не обиделся.
– Не веришь, вот кольцо, – снял с мизинца оловянное колечко. – Прикоснись завтра к своим любимцам. А если повернешь его на 360 градусов, всё вернется на круги своя.
Никогда еще Владик не приходил в Останкино так рано. Хотелось во что бы то ни стало уличить во лжи Чёрного человека.
Первой, конечно, коснулся кольцом жены, т. е. удава Петра.
Тот мгновенно сбросил змеиную кожу и превратился в супругу Тамарочку, грудастую, крикливую, алчную.
– Здравствуй, Владичка! – Тамарочка поправила свои огромные груди. – Поцелуй мамочку.
Дрессировщик тут же повернул кольцо на 360 градусов.
Супруга исчезла.
С помощью оловянного колечка Владик воочию убедился в существовании под звериной шкурой тестя Петра Ибрагимовича – пустого и жалкого человека, и тещи Веры Павловны, которая за последние три года сильно сдала и внезапно даже вызвала жалость.
Через пять минут с родственниками было покончено. То есть, они были возвращены в свой исходный, животный вид.
Владик обескуражено чесал репу.
Разве он дальше сможет заниматься дрессурой своих родственников?
Он отправился в отдел кадров и под ошалелым взглядом секретарши написал заявление.
Дома он собрал нехитрые манатки и позвонил в туристическое агентство. Заказал авиабилеты в Тибет.
В живости теории перерождений он убедился. Теперь хотелось познакомиться с мудрецами, кои оную вывели.