Останься ради меня
Шрифт:
Она пытается улыбнуться, но это выглядит искаженно.
— Займите свое место, Джейкоб.
Я киваю.
— Если я не выживу, мне нужно, чтобы ты сказала Бренне, что я люблю ее и думал о ней.
— Не думай так.
— И моей семье. Мне нужно, чтобы они все знали, что я их люблю.
— Сосредоточься, Джейкоб. Помни, что покинуть самолет крайне необходимо.
— Ты скажешь им?
Джессика ничего не говорит, а потом я вижу верхушки деревьев. Вот и все. Это конец. Я умру в этом самолете и никогда больше не увижу людей, которых
Я закрываю глаза, выводя любимую женщину на передний план.
Я люблю тебя, Бренна.
— Джейкоб, — голос Джессики сильный и властный.
— Я готов.
Мы оба наклоняемся вперед, скрещивая руки на груди, но ее широко раскрытые глаза все время смотрят на меня.
— Приготовься!
И мир становится черным.
Глава тридцать пятая
Бренна
Дети ведут себя очень хорошо, несмотря на отсутствие режиссера. У нас есть около часа до начала представления, или это уже начало представления? Не знаю, да и плевать мне на это. Прошлой ночью я спала как дерьмо, ну, это ложь. Чтобы спать как дерьмо, я должна была бы действительно спать, а я этого не делала. Весь день я ждала, ждала и ждала, что он позвонит, но получила только смс, и я до сих пор не уверена, что это значит. Последующие сообщения тоже не помогли. С тех пор я ничего о нем не слышала, и я понятия не имею, летит он на самолете или нет.
— Ладно, ребята, я, конечно, не в курсе, но, по-моему, мы должны поставить первую декорацию.
Младший школьник, улыбается и машет рукой.
— Мы справимся, миссис А!
— Рада, что хоть кто-то справится, — говорю я в ответ.
Дети все толпятся вокруг, репетируют реплики, делают макияж и прически. Местный салон красоты предложил свои услуги после того, как Джейкоб попросил их помочь детям. Клянусь, он мог бы продать снег для пингвинов. Я сижу на сиденье и смотрю на сцену, испытывая гордость за себя, что смогла заменить Джейкоба, и грусть от того, что его здесь нет со мной.
Рука касается моего плеча, и я поднимаю глаза, надеясь, что это Джейкоб, но вижу, что это одна из мам.
— Ты в порядке?
Они действительно слышали о нашей ссоре?
— Да.
— Я просто подумала, что ты сейчас в полном расстройстве.
— Я… в порядке. Я просто стараюсь, чтобы спектакль прошел хорошо.
Она быстро кивает.
— Верно. Хорошо, что ты сосредоточилась на этом. Я уверена, что все будет хорошо.
Я несколько раз моргаю, недоумевая, почему она говорит мне это, ведь мы никогда раньше не разговаривали.
— Спасибо, — я поднимаюсь на ноги и начинаю двигаться, когда к проходу спешит Мелани.
— Мама! Мама!
— Что случилось?
Ее руки трясутся, а в глазах стоят слезы.
— Смотри!
Она сует мне в руки телефон, и я смотрю на заголовок «Срочные новости: Джейкоб Эрроувуд разбился на самолете, число выживших неизвестно».
Все внутри меня бунтует. Мое зрение искажается, пока даже экран не становится размытым,
Нет, нет, нет. Это должно быть выдумкой. Пресса ошибается. Джейкоб не может попасть в авиакатастрофу.
— Мама? — голос Мелани срывается, по ее лицу текут слезы.
— Еще говорят, что не могут найти самолет.
Я беру телефон и набираю его номер.
Он звонит.
И звонит.
Каждый раз, когда я слышу этот звук, мне хочется крикнуть: ответь.
Но он не отвечает.
Отвечает его голосовая почта.
— Джейкоб. Джейкоб, это я. Пожалуйста… Мне нужно знать, что с тобой все в порядке. Пожалуйста.
— Мама…
Я смотрю на нее, слезы наполняют ее глаза, и я чувствую, как они стекают по моему лицу.
— Это неправда. Я уверена… должно быть… мы должны быть спокойны, потому что с ним все в порядке.
Она кивает.
— Я уверена, — она снова опускает взгляд на телефон и фыркает.
— Они говорят, что там, где упал самолет, вряд ли есть выжившие.
Я выбегаю из зала, пока мой желудок вздрагивает. Я не могу удержаться от того, чтобы не свернуться калачиком над мусорным баком, когда меня одолевает тошнота.
Этого не может быть.
Я не могу вот так потерять любимого человека. Не после всего того, что я наговорила. Не его, и не сейчас. У нас не было времени. У нас должно было быть время.
Мелани рядом, ее рука лежит на моей спине, голос дрожит, когда она говорит.
— Пожалуйста. Скажи что-нибудь.
Я начинаю плакать, слезы падают беззвучно, потому что я слишком разбита, чтобы высказать вслух страх, который душит меня. Он не должен был меня бросить.
Я отталкиваю ее, чувствуя головокружение.
— Я не могу…
— Я знаю.
Я опускаюсь на пол, едва ощущая, как холодная плитка ударяется о мои ноги.
— Этого не может быть. Пожалуйста, скажи мне, что это неправда и я сплю.
Мелани берет мою руку в свою.
— Они не знают. Это ведь не значит, что его больше нет, правда? Они думают, но не могут знать.
Ей нужно, чтобы я сказала ей это, но я не могу. Я уже проходила этот путь, торгуясь с Богом и всеми остальными, и ничего хорошего из этого не вышло. Я лгала себе и всем вокруг, и это сломало меня.
Мои губы дрожат, и ее тоже, и тут я вижу Девни и Шона, бегущих к нам.
— Бренна! — слезы катятся по ее лицу, когда она добегает до меня. — Боже, ты слышала…
Я киваю, и мое тело начинает дрожать сильнее, когда страх охватывает меня. Девни опускается рядом со мной, ее рука берет мою, а другой рукой она хватает Мелани.
— Верь. Мы должны верить.
Я сглатываю свой ужас и пытаюсь сосредоточиться на окружающих меня людях.
— Ты что-нибудь знаешь? — спрашиваю я.
Она качает головой, с ее губ срывается рыдание.
— Шону позвонила Кэтрин. Мы знаем только то, что нам сообщили. Пилоты сообщили о своем местонахождении, когда самолет падал, и сейчас они ведут поиски.