Останься ради меня
Шрифт:
Я добираюсь до места немного дольше, чем следовало бы, но, когда я это делаю, в первом ряду сидит вся моя семья. Мои братья, невестки, племянники и племянницы, все передают закуски, разговаривают и смеются. Я пробираюсь к своему месту, после того как все они встают, обнимают меня, целуют в щеку или пожимают мне руку, испытывая чувство гордости, какого я никогда не испытывал раньше.
Мы сделали это.
Во время спектакля мы почувствовали себя счастливыми, и было бы неважно, если бы дети вышли на сцену и просто стояли там, корча рожи. Я горжусь тем, что мы сделали.
Свет
Глава сорок вторая
Джейкоб
— Четыре месяца спустя~
— Перестань ерзать, ты выглядишь прекрасно.
Бренна вздыхает и снова одергивает платье.
— Я выгляжу нелепо.
Я целую ее в макушку.
— Нет, я обещаю, что никто не будет так говорить.
Сногсшибательная. Великолепная. Очаровательная. Именно эти слова будут напечатаны в газетах о Бренне. От нее просто захватывает дух, и мне каким-то образом посчастливилось сопровождать ее на публике. Кэтрин пригласила одного из лучших дизайнеров, который создал для нее элегантное платье, не создающее впечатления, что она слишком старается. Длинное, изумрудно-зеленое, с длинным разрезом, открывающим мне прекрасный вид на ее идеальные ноги. И это еще не самое интересное — нет, самое интересное — это спина. Или, я должен сказать, полное отсутствие там ткани. Ее гладкая кожа — это то, что я могу трогать всю ночь, и я планирую делать это и многое другое.
— Можем мы просто сказать, что я заболела? — спрашивает она, глядя в зеркало нашего номера.
Я закатываю глаза.
— Нет, мы не можем сказать, что ты заболела. Это моя премьера, и все знают, что сегодня ты будешь со мной.
— Но все равно никто не хочет меня видеть.
— Я хочу видеть тебя.
— Ты можешь увидеть меня, когда вернешься.
Я люблю ее, но она меня убивает.
— Слушай, ты великолепна, и я хочу тебя показать.
Она обхватывает меня за талию и смотрит на меня.
— Мне нравится, когда мы вдвоем.
— Мне тоже, но у меня напряженный график съемок, и мы уже говорили об этом.
— Я знаю, и я так горжусь тобой, Джейкоб. Я просто неуверенна в себе.
Я придвигаюсь ближе, чтобы поцеловать ее, но она с улыбкой отстраняется.
— Никаких поцелуев, иначе ты размажешь мой макияж.
Мои руки движутся вниз по ее спине, прокладывая путь к ее заднице.
— Правда?
— Да, правда!
— А если я поцелую тебя сюда? — спрашиваю я, касаясь губами ее шеи. — У тебя там есть косметика?
Она тихонько хихикает.
— Нет.
— Интересно… а как насчет этого? — я перехожу к ее плечу, потянув за ремешок.
— Там нет косметики, но ты испортишь мое платье.
Я поворачиваю ее лицом к зеркалу и вижу, что ее глаза полны желания. Хотя я уверен, что Кэтрин исключила секс в официальной одежде из списка вещей, которые мы должны делать до отъезда, но, по-моему, это то, что нам обоим нужно. Я хочу, чтобы она раскрылась и чувствовала себя такой же красивой, какой я ее вижу.
— Подними юбку, — приказываю я, она смотрит на меня в зеркало, ее грудь поднимается и опускается. — Подними ее,
Она поднимает, и разрез украшает ее бедро.
— Вот так?
Я качаю головой.
— Выше, — пока она поднимает, моя рука скользит по передней части ее платья. — Больше, детка. Я хочу увидеть, что на тебе под этим платьем.
Бренна тихонько стонет, когда я глажу ее грудь.
— Джейкоб.
— Видишь эту женщину передо мной? Она богиня. Она сводит меня с ума от желания. Такой, как она, больше нет, и она моя.
— Твоя, — говорит она со вздохом.
Моя вторая рука перемещается к ее бедру, едва касаясь кожи.
— Подними свое платье, красавица, иначе я могу сорвать его.
— Пожалуйста, — тихо умоляет она.
— Что пожалуйста?
— Прикоснитесь ко мне.
Я поднимаю руку, но останавливаюсь, потому что все еще не вижу, чего хочу.
Глаза Бренны открываются, в глубине голубых глаз плещется тепло и жар.
— Джейкоб…
— Подними его. Я хочу, чтобы ты смотрела.
Она поднимает его чуть выше, и я вижу, что под ним ничего нет.
— Всю ночь я буду сидеть рядом с тобой, зная, что на тебе ничего нет, и думать о том, как хороша ты на вкус. Меня не будет волновать ни фильм, ни то, что говорят другие, я буду думать о том, как хорошо тебе сейчас… — я провожу пальцем по ее промежности, раздвигая ее. — Посмотри на нее, — говорю я, когда ее глаза закрываются. — Посмотри, как женщина, которую я люблю, разрывается на части ради меня. Я собираюсь показать тебе, как ты сводишь меня с ума. Ты, Бренна. Только ты.
Бренна смотрит в зеркало. На отражение нас, полностью одетых и в то же время полностью обнаженных.
— Я люблю тебя.
И я знаю это каждой косточкой своего тела. Прямо сейчас я хочу почувствовать ее вокруг своего члена. Я отпускаю ее грудь и спускаю молнию вниз.
— Держись за стол, — приказываю я.
Ее руки хватаются за дерево, а у меня хватает ума придерживать другой рукой заднюю часть ее платья. Я проникаю в ее тепло, и мы оба издаем звуки удовлетворения.
— Да! — кричит она.
— Ты так чертовски хороша, — говорю я ей, входя в нее. — Тебе не в чем сомневаться. Ты самая красивая женщина в мире, и сегодня вечером все они пожалеют, что они не я, — она снова стонет, но ее глаза ни разу не отрываются от моих в зеркале. — Ты видишь, что я делаю?
Она кивает, сжимая зубами нижнюю губу.
— Ты видишь, как ты прекрасна?
— Да.
— Ты чувствуешь, как сильно я тебя хочу?
— Да!
Я толкаюсь сильнее, с такой силой, что стол бьется о стену. Ощущения слишком сильны. Я не могу сдерживаться. Я поглаживаю ее клитор и чувствую, как она сжимается вокруг меня.
— Давай, детка, — уговариваю я ее, зная, что она уже близко.
Я продолжаю, целуя ее шею, а затем ухо. Она стонет, и я сильнее надавливаю, а затем вхожу в нее. Я чувствую, как она освобождается, как она вскрикивает, и тогда я кончаю. Я не могу сдержаться, чувствуя, как она распадается на части, наблюдая за ней в зеркале. Моя голова лежит на ее спине, пока я пытаюсь перевести дыхание.