Останься со мной
Шрифт:
— Лучше бы тебе вообще ничего не говорить, — добавила я.
— Просто… Держись от него подальше.
Я выплюнула зубную пасту, прежде чем направить на неё свою зубную щётку.
— Ты бросила мне вызов, Бриа, и самое приятное то, что… Мне нечего терять.
Казалось, что мы с ней стояли лицом к лицу несколько минут, прежде чем она, наконец, развернулась и ушла. Я ненавидела драмы, но мне так же нравилось заставлять девушек корчиться от стыда. Меня не интересовал Олли. Черт, меня никто не интересовал. Но увидеть, как она разрушается при одной только мысли о потере одной из своих «игрушек», было отличным
Неспособность сочувствовать кому-то всегда мешала мне иметь что-то большее.
Однажды я пыталась поиграть в любовь, только чтобы посмотреть, как далеко могут зайти отношения, и будет ли что-то во мне развиваться, но ничего. Любовь была не чем иным, как мифом, созданным крупными корпорациями для увеличения прибыли. Согласно «Dictionary.com», определение глагола «любить» означает любить кого-то и быть нежным. Определение слова «нежный» означает «любить». Наглядный пример.
Как-то раз, доказывая свою теорию в школьном проекте, я опросила пятьдесят человек о том, что для них значит любовь. Пятьдесят разных людей, пятьдесят разных ответов. Никто не мог дать мне внятного объяснения. А что происходило, когда что-то нельзя доказать? Результаты не принимаются во внимание.
Я верила в химию и комфорт между людьми. Вы почувствовали комфорт и легкость рядом с кем-то, поэтому не возражаете быть рядом с ним все время — как в случае с моим отцом и Дианой. Мой отец нашел в ней какое-то утешение, нечто большее, чем одиночество, поэтому и женился. Химия сближает двух людей, комфорт заставляет их остаться. Простое объяснение. На сайте «Dictionary.com» должно было быть написано:
Любовь (глаг.) [л'убоф'] — идеальное сочетание химии и комфорта.
Я сидела за своим обычным столом во время завтрака и играла со сваренными вкрутую яйцами, в то время как компания с прошлой ночи шла в столовую к своему столику. Джейк помахал мне рукой, но я отвернулась. С меня их достаточно за последние двадцать четыре часа.
Вскоре после этого Олли вытащил стул и сел, затем нашел взглядом меня в другом конце комнаты. За считанные секунды ему удалось напомнить мне о нашем моменте прошлой ночью, и я прикусила внутреннюю часть щеки, чтобы побороть стеснение в груди. Он одарил меня сонной, кривой улыбкой, а я отвела глаза.
Химия была чертовым дьяволом.
Прозвенел звонок. Я второпях встала, схватила свой поднос и вышла из столовой раньше всех, шагая гораздо быстрее, чем следовало бы в это раннее утро. Меньше всего мне хотелось, чтобы Джейк или кто-то еще из их компании догнали меня. Как только я свернула за угол в левое крыло, кто-то потащил меня за руку из коридора в дверь.
Я прислонилась к стене, лицом к лицу к знакомым зеленым глазам. В комнате было темно, если не считать намёка на лучи утреннего солнца, пробивающихся через окно. Олли наклонился надо мной, упираясь обоими ладонями на стену возле меня. Между нами витал запах мяты, когда он облизнул губы. Жвачка переместилась с одной стороны его рта на другую, прежде чем я подняла на него глаза.
— Я не могу перестать думать о вчерашней ночи, — признался он. — Сегодня утром я проснулся трезвым и все еще чувствую, что часть меня отсутствует.
Я открыла рот и, когда не смогла ничего произнести, снова закрыла его. Олли тяжело дышал. Я тяжело дышала. Его грудь поднималась
— Ты сказала мне что это пройдет, но не прошло. А потом, в столовой, ты даже не можешь посмотреть на меня… Но я хочу, чтобы ты смотрела на меня, Мия. — Его глаза пробежались по моему лицу. — Мне это и вправду нравится.
— Тебе нравиться когда на тебя смотрят? — Наконец-то слова. Я могла говорить.
Он поднял бровь.
— Это подпитывает мой нарциссизм, но с тобой все по-другому. — Он оторвал руку от стены. — Даже несмотря на то, что ты утверждаешь, что это опасно.
Когда он сделал шаг назад, я выпрямилась.
— Ты понятия не имеешь, во что ввязываешься.
Его лицо было непроницаемым, и, прижав книги к груди, я оттолкнула его и вышла за дверь. Он помнил каждую деталь прошлой ночи — признание моих правил и опасность пересечения черты — и все же имел наглость использовать это против меня. Он играл с огнем, и в конце концов обожжётся.
Когда я вошла в кабинет на урок латыни, я пришла к выводу, что все они сумасшедшие. Такие люди, как Бриа и Олли, придерживались правил, которым не могли соответствовать, по типу «без чувств, не причинять боли», и мне следовало об этом догадаться. Что бы ни случилось в комнате Олли, оно никогда не останется там, но, по крайней мере, я была единственной, кто не мог пострадать. Я решила веселиться с ними, и когда все рухнет, я лишь посмеюсь в конце.
Я заняла место рядом с Лиамом. Он был младше меня на год, и к тому же полным мудаком, но я наслаждалась каждой минутой этого. Со светлыми волосами, собранными в мужской пучок, и пухлыми губами, я могла понять, почему девушки окружали его. Он во многом был похож на меня. Возможно, именно поэтому я приходила к нему по вторникам и четвергам.
Мы пошли вместе на обед, но я отказалась сесть с ним и его друзьями. Его компания была чем-то, к чему обычно тянуло мое старое «я», но часть меня действительно хотела измениться. Я продолжала говорить себе, что мне все равно, окажусь я в психиатрической больнице или нет, но где-то в глубине души я знала, что не хочу туда, и если я попаду в объятия группы Лиама, то никогда не смогу выбраться отсюда живой.
— Какие у тебя планы на завтра? — спросил Лиам, когда мы стояли в очереди за обедом.
— Я не знаю… Буду делать домашнее задание, наверное. Чем еще здесь можно заняться по пятницам?
Лиам обнял меня за плечо и повернул к ученикам в столовой.
Он указал на качков, все они были с мускулами, торчащими из-под рубашек с эмблемой Долора, и бьющими друг друга в плечо.
— Каждую пятницу они играют в футбол во дворе. — Он обратил мое внимание на группу девушек за соседним столиком. Гвен была единственной, кого я знала по имени. Она откинула свои короткие светлые волосы, говоря что-то на ухо другой девушке. Лиам продолжил: — Девочки сидят в сторонке и смотрят, хлопая своими красивыми глазками. — Его пальцы приземлились на стол, за которым сидело шесть головорезов. — Эти играют во дворе в покер, вступительный взнос 10 фунтов. — И, наконец, он указал на Олли. Тот стиснул зубы, когда Лиам наклонился к моему уху. — Они уходят в лес и… никто толком не знает, что, черт возьми, они там делают. Они все — мусор.