Останься со мной

Фиорина Николь

Офицер Скотт упаковал телефон в пакет для улик, но уходить не собирался.

— Не возражаете, если я задам Вам еще несколько вопросов?

— Конечно, — сказала я и поудобнее устроилась на кушетке. — Вам кто-нибудь говорил, что вы похожи на принца Гарри?

Он усмехнулся.

— Больше, чем Вы можете себе представить. — Он перевернул стул и, держась на безопасном расстоянии от больничной койки, положил блокнот и ручку на прикроватный столик. — Я знаю, Вы думаете, что я выгляжу молодо, но Вы можете мне доверять.

— Почему Вы подумали, что я Вам не доверяю?

Офицер

Скотт приподнял бровь.

— Я вижу это по Вашему лицу, и я даже представить не могу, через что Вы прошли. Хотя, у меня есть опыт работы с людьми, у которых такой взгляд. — Он сделал паузу и вздохнул. — Моя младшая сестра была изнасилована, и я никогда не забуду перемену в ее глазах после того, как это произошло. Я знаю, медсестра сказала, что Вас не насиловали, но я следую своей интуиции, и она подсказывает мне, что Вы рассказали не всю историю.

Его голубые глаза не отрывались от моих; они пристально смотрели, кричали на меня, говорили, что он искренен, и мои глаза наполнились слезами.

— Моя история, офицер Скотт, задержала бы Вас здесь на пару часов.

Он не улыбнулся. Он не вздрогнул.

— Пожалуйста, зовите меня Итан. Я все еще не привык к тому, что люди называют меня офицер Скотт.

— Что Вы хотите знать?

Он придвинул свой стул на дюйм ближе и немного расслабился.

— Начните с самого начала.

Это был первый раз, когда я выложила всю свою историю без слез. Итан внимательно слушал и ни разу не потянулся за ручкой, чтобы сделать заметки. Ему пришлось несколько раз закрыть глаза, чтобы смягчить шок, с которым, я была уверена, он был слишком хорошо знаком после случившегося с его сестрой. Он был добр, и к концу нашего разговора протянул мне свою визитку, чтобы я позвонила ему на случай, если мне что-нибудь понадобится.

Изучив ее, я сказала:

— Кажется, Вы забыли, где я нахожусь.

Итан опустил голову и покачал головой.

— Прошу прощения, я теряюсь в рутине работы. — Он тихо вздохнул. — Честно говоря, Вы заставляете меня нервничать.

— Почему я заставляю Вас нервничать?

— Вы только что рассказали мне всю свою историю, и я сижу здесь и думаю, как сильно я восхищаюсь Вашей силой. — Он встал и поправил рубашку. — Я хотел бы, чтобы моя сестра была здесь и услышала Вашу историю. Есть много молодых девушек, которые чувствуют, что они одиноки. Возможно, если бы им было с кем поговорить, с тем, кто прошел через подобный опыт, они почувствовали бы немного меньше боли и менее одиноко.

— Вы всегда можете привести сюда свою сестру. Я бы с удовольствием с ней поговорила.

— Я ценю это, Мия, но она покинула этот мир девять месяцев назад. Я не защитил ее, когда должен был, и я проведу остаток своей жизни, наверстывая упущенное. — Я кивнула, но мое сердце почувствовало глубину его печали, как будто она душила меня. — В любом случае, спасибо, что уделили мне время. Позвоните мне, если у Вас возникнут еще какие-нибудь проблемы… — Он потер лоб и откинул голову назад. — Я все время забываю… Не звоните мне, Мия. Ну, Вы можете, конечно, если получится. — Он покачал головой. — Хорошо, я просто собираюсь выйти

за дверь прямо сейчас.

Он повернулся, и мои пальцы метнулись вперед, чтобы остановить его. Он остановился на полушаге и повернулся ко мне лицом.

— Мне жаль Вашу сестру, Итан. Она бы гордилась Вами.

Разговор с Итаном продвинул меня на два шага вперед, и он никогда не сможет понять, что он стал частью того, чтобы вернуть еще две частички меня на место. Он помог мне, и все, что ему нужно было сделать, это просто сидеть там в течение часа и слушать.

— Спасибо, — искренне сказал он и сжал мою руку, прежде чем выйти за дверь.

Итан был прав. Так много людей пережили ту же травму, что и я, и было бы пустой тратой времени, если бы я не поделилась своей историей и не помогла другим выбраться из их тьмы. Если рядом не было никого, кто мог бы услышать их, понять их, поддержать их, то я хотела бы стать той единственной.

На следующий день меня выписали с инструкциями моего Темного Ангела побольше отдыхать.

— У тебя будут головные боли, но не стесняйся зайти, и я дам тебе что-нибудь, чтобы облегчить боль, — объяснила она. — Ты вернешься к занятиям завтра.

Когда я шла по коридорам обратно в свою комнату, мое тело облегали огромная серая толстовка и брюки на завязках. Это была единственная одежда, которая была у медсестры. Обслуживающий персонал ходил из комнаты в комнату, пока все были на занятиях. Они проверяли вентиляционные отверстия и вещи. Я была уверена, что все возненавидят меня, но мне было все равно. Все, о чем я заботилась — это очистить имя Олли.

Во время обеда сплетни распространялись как лесной пожар. Айзека взяли под стражу, пока я отлеживалась, Оскар все еще числился М.И.А.*, а Олли по-прежнему был заперт в одиночной камере. Бриа молча сидела за своим столом с Джейком и Алисией, ее внимание было приковано к подносу перед ней, но она не ела. Несмотря на то, что Бриа отрицала случившееся, я знала, что пройдет совсем немного времени, прежде чем последствия того, что Айзек сделал с ней, дадут о себе знать. Дело было даже не в том, что она, возможно, никогда не вспомнит, а в осознании, и, в конце концов, именно оно возводило бы стены, чтобы отгородиться от воспоминаний. Это был только вопрос времени. *(Приме. ред.: M.I.A. — пропавший без вести (missing in action)).

— Привет, Зик, — сказала я, садясь напротив него. — Извини, что меня вчера не было.

Зик хмыкнул и огляделся. Часть меня верила, что он искал Олли. Он хотел увидеть Олли. Я хотела увидеть Олли.

— Он должен скоро вернуться.

Так и прошел остаток обеда.

Моя встреча с доктором Конвей не была отменена, в отличие от моих занятий. Я все еще была обязана встретиться с ней. Войдя в кабинет, я избегала зрительного контакта и села на кожаный диван. Наши визиты после возвращения Мэдди превратились в рутину: я отвечала расплывчато, а она стала очень назойливой.