Оставь меня за кадром
Шрифт:
Обычно он был из тех, кто останавливается со своей фирменной усмешкой и страдает из-за их глупых вопросов. Но на этот раз он не вел себя так. Он резко остановился на тротуаре, и по сей день она все еще помнит то, что слетело с его губ, слово в слово:
«С меня хватит интервью. Больше вы от меня ни слова не добьетесь, не раньше, чем вы и все подобные СМИ прекратите эксплуатировать девушек ради кликов, особенно мою подругу Мелоди Галлард. Вы хвалите меня ни за что, а ее унижаете, как бы сильно она ни старалась. Можете сразу катиться к черту. Я уже сказал,
В тот день Мелоди не выходила из ванной до третьего урока, она просто застыла от шока и благодарности. На нее обратили внимание. За нее заступились. Этот клип был опубликован во всех социальных сетях в течение нескольких недель. Это положило начало разговору о том, как девочек-подростков изображают новостные каналы о знаменитостях.
Конечно, их отношение к ней не изменилось за одну ночь, но оно постепенно менялось, смягчилось, и плохие заголовки стали исчезать. Журналистов пристыдили.
И, что поразительно, ее опыт общения с прессой улучшился.
Мелоди настолько погрузилась в воспоминания, что не сразу заметила улыбку, застывшую в уголках блестящих губ Даниэль.
– Он придет ко мне в офис на встречу в понедельник утром. Я проделала весь этот путь, чтобы пригласить и вас тоже, – сказала она и сделала паузу, будто тщательно обдумывая свои следующие слова. – Бит не согласится на проект воссоединения, если вас не устроит то, как это будет происходить. Он поставил ваше одобрение главным условием.
Мелоди ненавидела то, как ее душа словно покидала тело при словах Даниэль. Это было трогательно во многих отношениях.
Бит Докинз был намного выше ее уровня. Он был не только ослепительно великолепен, но и обладал магнетизмом и ораторским искусством. Он имел власть над залами, полными людей, перед которыми произносил речи для фонда своей матери.
Она видела фотографии и случайные ролики. Его соцсети были полны бесконечных приключений. У него было огромное количество друзей, таких же очаровательных, как и он сам. Его любили, страстно желали, и… он был идеален.
Бит Докинз не имел ни одного изъяна.
И он не забывал о ней.
Думал о ней.
Вся эта идея воссоединения Steel Birds никогда бы не выгорела, ведь раны, что их матери нанесли друг другу, по глубине могли сравниться разве что с Марианской впадиной. Каждая ощущала себя преданной. Но тот факт, что Бит упомянул ее имя при этой женщине, по сути ознаменовал для Мелоди еще четырнадцать лет влюбленности. Несчастная, несчастная девочка.
– Вы упомянули деньги, – небрежно сказала Мелоди, в основном для того, чтобы было непохоже, что ее интересовал только Бит. – Сколько? Просто из любопытства.
– Я расскажу вам при встрече, – сказала Даниэль, лукаво улыбнувшись. – Это много, Мелоди, возможно, даже по меркам дочери известной рок-звезды.
Много денег. Даже для нее.
Несмотря на трепет, Мелоди не могла не задаваться вопросом… Было ли это достаточно, чтобы сделать ее финансово независимой? Она родилась в комфорте: в хорошем таунхаусе, с замечательными нянями
Плата за особняк Мелоди была покрыта полностью. У нее было ежегодное пособие. Однако в последнее время принимать щедрость матери как должное не казалось правильным или чем-то хорошим, явно не тогда, когда им не хватало здоровых отношений матери и дочери, которые она с радостью бы приняла вместо того, чем уже обладала.
Могло ли это стать ее шансом встать на ноги?
Нет. Способствовать воссоединению? Должен был быть более простой способ.
– Придите хотя бы на встречу, – сказала Даниэль, улыбаясь, как кошка, поймавшая канарейку.
Она на крючке у Даниэль, Мелоди это понимала.
Но снова оказаться в одной комнате с Битом Докинзом…
У нее не хватало сил, чтобы отказаться.
Мелоди переминалась с ноги на ногу и старалась, чтобы ее голос не звучал слишком нетерпеливо.
– Во сколько?
Глава третья
11 декабря
Как только Мелоди Галлард вошла в офис, Бит вспомнил, почему он так и не позвонил. Чувство, охватившее его, было настолько сильным, что при виде нее он не задумываясь вскочил на ноги, поспешно застегивая пиджак. Ух ты. Он всегда задавался вопросом, не играет ли с ним память злую шутку, но нет. То же самое желание защитить ее, которое он испытал в шестнадцать лет, все еще было живо и пылало в нем в тридцать лет.
Бит с трудом сглотнул и мысленно встряхнулся, воспользовавшись несколькими секундами, чтобы взглянуть на нее, на эту девушку, выросшую примерно в тех же условиях, что и он. Ее преследовали, задавали вопросы, она жила с непомерными ожиданиями на своих плечах. В отличие от Бита, ее презирали за то, что она не соответствовала тому, как пресса представляла себе подростков. Он все еще помнил то время, когда фотография Мелоди, борющейся со вспышкой акне, была опубликована шесть тысяч раз в Твиттере. Жестоко и несправедливо.
Если бы пресса только знала о его ночных похождениях… Он должен благодарить свою счастливую звезду за то, что шантажисту о них тоже не было известно, иначе он никогда бы не выбрался из-под его контроля.
Забавно, что тот груз, который лег на его плечи из-за угрозы его семье, в тот момент казался таким легким. Точно так же, как это произошло четырнадцатью годами ранее, что-то вставало на свои места, как только Бит и Мелоди начинали дышать одним воздухом. Это было даже тревожно, ведь эта невидимая сеть, опутывающая их, затягивала в их собственный мир, который никто другой не смог бы понять.