Оставшийся в живых [Меня оставили в живых]
Шрифт:
Я ел, не спуская с незнакомца глаз, избегая лишь моментов, когда он смотрел в мою сторону. В основном говорил он. Мне не удалось расслышать ни единого его слова. Когда мужчина наклонялся вперед, мне становилось видно, как Констанция кивает ему головой. Казалось, он дает ей какие-то инструкции. Я старался придумать способ узнать его имя. И тут сообразил, что выбрал не самое удачное место для наблюдения. Нужно было попытаться сесть так, чтобы я мог уловить хотя бы часть разговора. Ведь именно разговор с Констанцией Северенс, напомнил я себе, окончательно убедил меня, что со смертью Дэна связана
Она закончила обед раньше меня. Я видел, как она положила вилку и ждала, когда официант заберет ее тарелку. Я увидел, как она взяла мою записку и развернула ее. Потом она поднесла бумажку ближе к глазам, ее руки напряглись. Она читала: «ТЫ ДАЛА ЕМУ СЛИШКОМ МНОГО ИНФОРМАЦИИ». Наверное, она что-то сказала сидящему напротив нее мужчине. Я видел, как его черные глаза округлились, и он схватил записку. Он прочитал ее и смял бумагу в своей маленькой хрупкой руке. Потом посмотрел на Констанцию, как смотрят на обезображенный труп, отодвинул стул и встал. Он ничего ей не сказал, бросил несколько смятых банкнот на стол и ушел. Когда он подходил к лестнице, я услышал, как она окликнула его:
— Гай! — в ее голосе звучали нотки испуга.
Он даже не обернулся.
Через минуту она встала и ушла вслед за ним. На мгновение я увидел ее лицо. Она шла, закусив губу.
Я поджидал Констанцию в вестибюле отеля «Принсесс». Заметив девушку я встал, и она остановилась. Встреча со мной не доставила ей никакой радости.
— Привет, Конни. Я думал мне придется ждать гораздо дольше. Свидание не состоялось?
— Что вы хотите?
— На сей раз у мня нет никаких скрытых мотивов. Обычный мужской интерес. Вы единственная девушка, которую я знаю в Коломбо, и я хочу назначить вам свидание.
Она прошла мимо меня, а я схватил ее за рукав. Она сбросила мою руку со своей и повернулась ко мне. От злости ее глаза сузились.
— Не дотрагивайтесь до меня! Я даже не хочу, чтобы нас видели вместе. Она снова повернулась и почти побежала к лифту. Это был уже второй ее промах.
Я подошел к столику портье. За ним стоял шоколадный, гладко выбритый Панчо Вилья [8] . Я достал из кармана десять рупий и встал перед ним, сложив банкноту в маленький, аккуратный квадратик.
8
Вилья Франсиско (настоящее имя Доротео Аранго, известен также под именем Панчо Вилья) (1877 — 1923), руководитель крестьянского движения на севере Мексики в период Мексиканской революции 1910 — 1917 годов
— У мисс Северенс много поклонников? — спросил я.
— Очень много, господин.
— Может ли ревнивый американец узнать их имена?
— Их слишком много.
Я вынул из кармана еще одну банкноту в десять рупий и начал оборачивать ее вокруг первой.
— Меня интересует только один — маленький человек по имени Гай. У него черные редкие волосы.
— Скорее всего, господин, вы говорите о человеке, которого зовут Гай Венд. Он хозяин небольшой резиновой плантации в нескольких милях южнее Коломбо. Больше я ничего о нем не знаю.
Я протянул ему деньги и они моментально исчезли.
— Если
Он улыбнулся и поклонился. Я ушел.
Он даже не встал, когда я вошел в свой номер. Он сидел на стуле перед окном и улыбался мне. Он был одет в измятый белый костюм с пятнами на пиджаке. Его небольшая лопатообразная бородка казалась жесткой, как серая стальная проволока. А красное круглое лицо лоснилось от пота. Его улыбающийся розовый, похожий на бутон рот выглядел глупо над наглой бородкой. Но бледно-голубые застывшие и немигающие глаза его были совсем не глупыми.
— Кто вы, черт возьми, такой? — спросил я.
— Ван Хосен. Я хотел встретиться с вами. Прошу простить мне мою бесцеремонность. Я подкупил посыльного, и он впустил меня. — В его высоком и резком голосе слышался слабый акцент.
— Чего вы хотите?
— Просто немножко поболтать, мистер Гарри. Ничего особенно серьезного. Я пишу для местных газет. Очерки. Можно сказать и просто интервью. Я люблю разговаривать с людьми, приезжающими на остров. Записываю их впечатления, а потом использую в своих статьях.
Я присел на край кровати и постарался сделать равнодушное лицо. Возможно, что он действительно местный журналист. Но столь же возможно, что он связан с О'Деллом, Северенс и Вендом.
— Давайте, задавайте свои вопросы и постарайтесь покороче. Я устал.
— Что вы делаете на острове, мистер Гарри?
— Я турист.
— Как вам здесь нравится?
— Красиво.
— Вам нечего добавить?
— Нечего.
Он почесал свою лопатообразную бородку. Посмотрел на мою обезображенную руку. Я накрыл ее правой рукой.
— Мистер Гарри, обычно мы получаем гораздо больше информации от собеседников. Туристы говорят о великолепии, о завесе тайны, которая окутывает остров еще со времен конкистадоров. Вы знаете, Цейлон был отторгнут от веддов [9] сингальцами. Им владели португальцы, датчане и, наконец, англичане. Полинезийцы и макронезийцы приплывали сюда, преодолевая море на своих лодках. Мусульманские пираты вместе с абиссинским гарнизоном одно время командовали в Коломбо. Интриги, восстания и переговоры. Заговоры и контрзаговоры. Убийства и назначения наместников. Неужели вы не ощущаете всего этого в самом воздухе Цейлона?
9
нация, коренное население острова Цейлон
— Не могу сказать, что у меня появились подобные ощущения.
— Тогда, мистер Гарри, вы редкое исключение. Вы знаете, многие туристы поддаются таким чувствам. За каждым кустом им чудятся странные тайны. Они придумывают заговоры, которые никогда не существовали. Мы считаем их очень глупыми, но с другой стороны, мы невероятно гордимся своим прошлым. Вы можете считать мои слова предостережением. Человек со злым лицом, который косо посмотрел на вас в кафе, вовсе не собирается украсть ваши деньги и отнять вашу жизнь. Скорее всего он намеревается сбыть вам подержанный автомобиль.