Осторожно, женское фэнтези. Книга 1
Шрифт:
— А что будет, если этот лорд Эр… вилль умрет во время операции?
— Нам с вами — ничего, — невесело усмехнулась леди Райс и вдруг схватила меня за руку и потащила к своему кабинету, недовольно интересуясь на ходу: — Что это за наряд на вас, мисс? Разве я не предупреждала насчет внешнего вида?
— Это — одежда для медитаций, чтобы удобно… Я же не собиралась…
— Чепец и передник, — приказала она строго.
— Но…
— Не пререкайтесь! В таком виде я вас в операционную не пущу.
— В операционную? — опешила я.
— Именно. Второго шанса увидеть такое у вас может
— Но доктор Грин будет…
— Весьма польщен вашим вниманием. Грин тщеславен в определенной мере. Зрители ему не мешают. Я бы даже сказала, он получает удовольствие, демонстрируя свои способности на публике. Просто не сходите с места и молчите.
Нужно было найти Оливера и дожидаться исхода рядом с ним, или вообще уйти, а потом узнать, как все прошло. Но разве можно отказаться от возможности наблюдать уникальную даже для этого мира операцию?
— Идемте, — поторопила наставница. — Вот-вот дадут последний звонок.
Она не ошиблась, недаром никто не спешил расходиться после разрешения заведующего: у стеклянной двери и смотрового окошка операционной, к которому обычно подводят студентов-практикантов, собрался, наверное, весь персонал лечебницы. Избранные прошли внутрь. У меня, благодаря присутствию леди Райс, тоже был билет в первый ряд.
За руку, словно ребенка, она завела в операционную, выбрала место у стены, откуда я, никому не мешая, смогу наблюдать весь процесс, и отошла к мистеру Кленси, узнать, не нужна ли ее помощь.
Оливер находился тут же. Говорил о чем-то с одним из эльфов. Кажется, уверял того в абсолютной компетентности доктора Грина.
Сам доктор был занят тем, что объяснял остальным эльфам назначение различных инструментов, уточняя, не считают ли представители дружественного народа что-нибудь из этого оружием, недопустимым к использованию. Черные обсидиановые скальпели, уже одобренные длинноухими, лежали отдельно на белоснежном эмалированном подносе.
Сколько ни присматривалась я к Грину, так и не смогла заметить признаков упомянутого наставницей тщеславия. Он не красовался перед публикой — он ее просто не видел. Доктор Кленси, с озабоченным лицом расхаживающий вокруг стола, и то имел более важный вид, а Грин же, казалось, не осознавал серьезности ситуации и грозящих ему лично последствий. Зато уже понял, что эльфы никак не реагируют на его издевки, и язвил по любому поводу.
— Тут у нас кетгут для внутренних швов. Его делают из овечьих кишок. Можно сказать, после операции в лорде Эрентвилле будет что-то от барана. Это не запрещено вашими законами? Нет? И почему я не удивлен? А иглы стальные, не обессудьте. Мне придется ими в вашего лорда тыкать. Это не будет приравнено к покушению?
Как по мне, лорду было совершенно безразлично, чем в него станут тыкать.
Раненого к моему приходу уже раздели и уложили на стол. Не знаю, что там с эфиром, но ремнями пациента закрепили, зафиксировав руки и ноги. Со своего места я хорошо видела его лицо, ярко проступивший на еще больше посеревшей коже рисунок и торчавший из груди кончик толстого металлического болта.
Закончив с представлением инструментов, Грин подошел к пациенту, протянул руку, но, очевидно, вспомнив обещание не прикасаться к эльфу, быстро убрал ее за спину. Ограничился долгим изучающим взглядом и удовлетворенно кивнул:
— Пора.
Операционная погрузилась в тишину.
Никакой магии, просто все разом умолкли и замерли, боясь пошевелиться. Я — не исключение. Даже дышать старалась через раз и не моргать.
Стоя в полуметре от операционного стола, Грин проговорил что-то на неизвестном мне языке. В первый миг я приняла его слова за заклинание, но когда один из эльфов отозвался на них, поняла свою ошибку: это был эльфийский, какой-то незнакомый Элси диалект. И доктор, как оказалось, говорил на нем весьма бегло, я ничего из сказанного не разобрала, а в ответе эльфа поняла лишь одно слово — “человек”.
Грин усмехнулся.
— Ну и ладно, — прошептал еле слышно.
В следующий миг обсидиановый скальпель взмыл в воздух и завис над раненым. Повисел секунды две, дожидаясь, когда к нему присоединятся еще несколько инструментов из соседнего лотка, из которых я узнала только сжимающий марлевый тампон пинцет, и, опустившись к груди пациента, принялся за дело.
Стой я поближе, наверное, смогла бы, даже при своих скудных познаниях в этой области, оценить мастерство хирурга-телекинетика, а так видела лишь мелькавшие над распростертым на столе эльфом инструменты. И уже через несколько минут перестала воспринимать это как нечто необыкновенное.
Не этого я ожидала. Не знаю чего, но не этого.
Мне не хватало… спецэффектов, что ли? Искр и сияния, стремительных росчерков черного скальпеля, то взлетающего к потолку, то на бреющем полете распарывающего грудь лорда Эрентвилля, ритмичных щелчков металических щипцов, танца фарфорового лотка, в воздухе подхватывающего испачканные в неприкосновенной эльфийской крови комочки марли… Или хотя бы намека на то, что стоящий рядом с операционным столом человек в белом халате управляет всем этим действом.
Грин не шевелился. Не размахивал руками, чтобы поднять очередной инструмент. Даже взглядом не отслеживал… да и не мог он уследить сразу за всем… взглядом не мог. Но, тем не менее, он вел эту операцию, один, без ассистентов. Сам расчищал рану, убирал кровь, вырезал вгрызшийся в плоть заостренный металлический стержень… Но я этого не видела.
Прошло не меньше десяти минут, прежде чем я поняла, как жестоко меня обманули.
Я не видела! Не видела того, ради чего собрались все остальные. Они не смотрели на летающие инструменты, они наблюдали истинное чудо. А я…
Я отыскала взглядом леди Пенелопу. Если бы она хоть на мгновение отвлеклась и посмотрела в мою сторону, прочла бы в моих глазах разочарование и упрек. Она ведь знает, Оливер сказал ей еще в первый день… Он тоже не глядел на меня, поглощенный происходящим. На красивом мужественном лице застыло выражение серьезной сосредоточенности, но глаза выдавали почти детский восторг. А его не так просто удивить.
Мистер Кленси, любитель мертвых котят, смотрел, не скрывая восхищения и зависти. Когда все закончится, он первым бросится к столу и примется хлопотать вокруг эльфа в тщетных попытках привлечь к своей персоне незаслуженное внимание.