Остров надежды
Шрифт:
Он чувствовал, что женщина относится к нему с какой-то особой нежностью и теплотой, но не придавал этому значения, считал, что она видит в нем прежде всего начальника. Все эскимосы были дружелюбны к нему, и Ушакову нравилось, что в этом добром расположении не было ни тени подобострастия, ни заискивания. Пожалуй, они даже с удовольствием указывали ему на какие-то промахи, любили давать советы…
Ушаков поставил перед собой задачу обойти все яранги лично и выяснить, кто еще в чем
Хотя на острове стояли те же яранги, какие были в бухте Провидения, казалось, что в них появилось что-то новое, солидное и крепкое. Прежде всего — негаснущий костер, над которым всегда висел чайник. Тепло, горящие жирники в глубине меховых пологов, ряды деревянных бочек, заполненных мясом и жиром, висящие снаружи почерневшие от ветра и солнца куски моржатины, сытые, довольные лица людей.
Тагью поднял на высокие подставки свою байдару.
— Скорее бы закончить работу и заняться охотой, — сказал он. — Лед приближается к берегу, и моржи могут уйти.
Ушаков тоже думал об этом.
— Ну, еще чуть-чуть осталось, — сказал он Тагью. — Послезавтра можем выйти на моржовую охоту.
— Вот это хорошо! — обрадовался эскимос. — Надо запастись мясом не только для себя, надо подумать и о собаках.
— Да, это верно. Зимой нам придется много ездить, — сказал Ушаков.
— А без корма куда поедешь? — заметил Тагью.
В яранге Таяна слышалась музыка. Молодой хозяин пытался наиграть на мандолине мелодию исполненной в прощальную ночь песни.
— Здравствуй, Таян, — сказал Ушаков, войдя в чоттагин.
— Здравствуй, умилык, — ответил по-русски Таян.
Он довольно свободно говорил по-русски и по-английски, и с ним легко было общаться.
— Как твои дела? — поинтересовался Ушаков, оглядывая жилище.
Передняя стенка спального полога была распахнута, подперта палкой, и внутри меховой комнаты можно было увидеть на задней стене прошлогодний настенный календарь. В углу, возле потушенного жирника, громко тикал будильник, показывающий время.
— Я ставил эти часы по корабельному хронометру, — сказал Таян, заметив интерес Ушакова к будильнику, — но они все равно идут вперед, торопятся.
Ушаков достал свои карманные часы и перевел стрелки будильника на полчаса назад.
— Если тебе нужно, приходи ставить правильное время ко мне, — сказал Ушаков.
В холодной части яранги, помимо уже знакомых бочек с припасами, на стене висело несколько ружей, мотки нерпичьего ремня, снегоступы, небольшие багорчики и рыболовные снасти. Как выяснилось, эскимосы делали леску из китового уса. На него не нарастает лед, он легко сматывается и достаточно крепок.
Костер у Таяна был не просто огорожен камнями, а выложен обломками
Сам молодой эскимос, как заметил Ушаков, всегда отличался аккуратностью, одевался не то чтобы богато, но, при всей скромности, даже с каким-то изяществом.
— Нравится тебе здесь? — задал ему обычный вопрос Ушаков.
— Мне здесь очень нравится, — с чувством ответил Таян. — Здесь мне и. моей жене хорошо.
— Неужели среди вас нет ни одного человека, которому бы здесь не нравилось? — с легкой усмешкой спросил Ушаков, вглядываясь в лицо Таяна.
Как и в каждой яранге, Ушакову и здесь предложили чай, и, чтобы не обидеть хозяев, он пил которую чашку, с трудом разгрызая твердый кусковой сахар.
Таян ответил не сразу. Подумал и тихо произнес:
— Почему? Есть такие, которые жалеют, что уехали из бухты Провидения… Правда, их совсем немного, больше тех, что боятся…
— Чего боятся?
— Разного, — уклончиво ответил Таян.
— Нельзя же бояться просто так, — настаивал Ушаков. — Люди боятся чего-то определенного, верно?
— Верно, — согласился Таян. — Они боятся злых духов.
— Злых духов? — удивился Ушаков. — Где же они, эти злые духи?
— Они везде!
— И ты тоже боишься?
Таян молча пожал плечами.
— А кто говорит про злых духов?
— Старшие люди говорят.
— Кто? Иерок или, быть может, Тагью?
— Иерок, — сказал Таян. — И Тагью тоже.
— Иерок? — удивленно переспросил Ушаков. — Почему Иерок?
— Потому что он знает, что говорит. В нашем Урилыке он был главным.
— Как же так, Иерок? — в растерянности повторил Ушаков. Вот уж от кого он не ожидал такого.
Внешне Ушаков старался не показывать, что поражен услышанным. Для приличия он еще посидел минут десять в яранге, беседуя с Таяном о будущей школе, где смогут обучаться грамоте не только дети, но и взрослые, об охоте на моржа.
— Может быть, мы даже поедем на мыс Блоссом, на лежбище, — пообещал Ушаков.
— Это было бы очень хорошо! — радостно воскликнул Таян, провожая умилыка из яранги.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Иерок при свете медленно наступающего рассвета обходил поселок, начав с вершины, где стоял недостроенный дом. То и дело нагибаясь, он подбирал стружки и щепки, застрявшие между камнями, и складывал их в широкий подол брезентовой рабочей кухлянки.
Рассвет с трудом пробивался сквозь плотные, нависшие над горизонтом облака, просачиваясь на морскую поверхность, покрытую льдами, перебирался на темный берег, вызывая отблеск на ледовых закраинах замерзшего за ночь ручья.