Остров Серых Волков
Шрифт:
— Так и есть! Я хочу сказать, что каждый, кто действительно сожалеет, заслуживает второго шанса. Все, Руби.
И люди могут сказать, что ее голова полна облаков или ее ноги никогда не касаются земли, но они этого не знают. Они совсем ее не знают, и это очень жаль, потому что Анна, возможно, самый лучший человек из всех.
ГЛАВА 31: КУПЕР
Это же засада.
Одна из них ловит мою правую руку. Другая — левую руку.
— Ты
Даже не помня своего прошлого, знаю, что я не тот парень, который пользуется лаком для ногтей.
Но есть еще одна девушка. Румяные щеки. Каштановые волосы. Самоуверенный взгляд
— Я не думаю, что он хочет маникюр, Сейди. — Это другая девушка, с которой я тусуюсь. Точь-в-точь как первая, только тише.
У меня есть час с ними, пока Бишоп сидит с их папой адвокатом и обновляет свое завещание. Я стараюсь не думать об этом.
— Он же парень, — говорит Сейди. — Он сам не знает, чего хочет.
Я пытаюсь вырвать свою руку из ее ладони. Безрезультатно.
Я плюхаюсь обратно на траву. Их задний двор покрыт зеленым ковром, и это немного расслабляет.
— Отлично, — говорю я. — Но ты должна снять его, прежде чем я уйду домой.
— Это же сделка. — Сейди сует мне в лицо две бутылочки лака для ногтей. — Ну, и какой?
— Мне нравится вот этот, — говорит ее сестра. — Он подходит к его глазам.
И вот так я заканчиваю с зелеными ногтями. Они выглядят слегка грибковыми.
Мы все проголодались, но девочки не дают мне обедать с непросохшими ногтями. Самая тихая, Руби, забегает в дом перекусить, и Сейди говорит, что они накормят меня, пока я буду сушить их. Это не такая уж плохая сделка.
— Ты мало говоришь, — говорит она.
— Зато ты слишком много.
— У меня много чего на уме. — Она тычет пальцем мне в лоб. — Что там происходит?
— Я думаю о сокровище, которое закопано на Острове Серых Волков.
Я не уверен, что Бишоп захочет, чтобы я говорил об этом, но это кажется достаточно безобидным. Она всего лишь девочка.
— Сокровище! — Сейди придвинулась ближе ко мне. — А что это за сокровище? Где ты собираешься его прятать?
Очевидно, я не слишком много времени проводил с девушками.
— Это секрет.
— Прямо в дыру, да? — Она тычет меня в плечо. Я отмахиваюсь от нее. — Эй, ты же испортишь свой маникюр. Итак, я права? Это что, прямо в дыре?
— Возможно. Или, может быть, я закапываю его рядом с каким-нибудь случайным деревом.
— А там есть карта?
— Я сейчас её сделаю. — Я открываю один глаз.
Она смотрит на океан с мечтательным выражением лица.
— Могу я получить ключ к разгадке? Только один. Я обещаю, что никому не скажу.
— Ты все расскажешь своей сестре, как
— Ну, пожалуйста! — Она сжимает мою руку. Не обращая внимания на мои ногти. — Обещаю, что никому не скажу. Даже Руби.
Я со стоном сажусь. Я не хочу делиться, но теперь чувствую себя виноватым. Надо было держать рот на замке.
— Одна подсказка, — говорю я. Она наклоняется ближе. — Карта — это стихотворение.
Сейди читает книгу стихов под дубом на заднем дворе. Она нашла ее в кабинете своих родителей.
Я почти напомнил ей, что все еще пишу это стихотворение, так что искать его бесполезно. Но чтение — это тишина. И мне бы не помешала передышка от ее безостановочной болтовни.
Девочки очень утомительны.
Я бреду в сад. В задней части дома есть небольшая теплица. Стеклянное тело, металлические кости.
Руби склонилась над шлангом, намочив волосы. Она выпрямляется во весь рост. Ее личность слишком мала для такого долговязого тела, а личность Сейди слишком велика для нее.
— Здесь так же жарко, как и у Хеллмана. — Я жестом указываю на шланг.
— Ты должен хранить майонез в холодильнике.
— Гм, ладно. Не возражаешь, если я одолжу шланг?
— Тогда он не станет горячем. — Руби протягивает мне шланг. Он все еще включен. А теперь, похоже, я намок.
Я опрыскиваю волосы водой.
— Гораздо лучше.
— Тебе не следует есть горячий майонез.
Я выключаю воду.
— Почему ты так зациклилась на майонезе?
— Ты же сказал, что там жарко, как у дьявола.
— А, ну да. Я стараюсь не ругаться.
— Потому что я девочка?
— Из-за Бишопа.
— Окей. — Она вытирает воду с глаз и направляется дальше в сад. Она все время останавливается перед цветами и рассказывает мне, как будет их рисовать. Сначала это раздражало, но теперь стало забавно.
— Это все неправильно, — говорит она. — Это же пион.
Он розовый.
— А какого он должен быть цвета?
— Ты знаешь, когда солнце садится, оно действительно красное, так что ты знаешь, что завтра будет хороший пляжный день? Я бы покрасила пионы в этот цвет.
— Как бульвар Закатов.
Руби морщит нос.
— Это было не очень хорошо.
— Несмотря на то, что мои зеленые ногти говорят тебе, я не поклонник лака для ногтей.
— Сейди обожает лак для ногтей.
— Технически фанатка. Она же девочка.
Руби бросает на меня осуждающий взгляд.
— Хорошо. Сейди обожает лак для ногтей.
Я смотрю на ее ногти. Ненакрашены.
— Как же это меня угораздило выбрать ядовито-зеленый, а ты не красишь ногти?
— Это было бы очень хорошо! — На ее лице появляются ямочки от улыбки. — А Сейди считает тебя очень милым.